Этюд в голубых тонах

...или Особенности использования бьякугана в зимний период

Все дети рано или поздно улетают из родительского гнезда. Хината знала эту истину, но всё равно грустила. Сначала Боруто получил звание генина и стал частенько уходить на миссии, теперь Химавари и Каваки целыми днями пропадали в Академии. И Хината неожиданно осталась одна в большом пустом доме. При любой возможности сбегала поболтать с сестрой, походить по магазинам и развеяться, но сегодня Ханаби позвонила и сообщила, что всё отменяется, ей с утра нездоровится.

Хината покрутилась на кухне, но готовить обед оказалось и не для кого. Потому отправилась пропалывать лужайку у ворот. Сорняки пришлось вырывать прямо руками, так как рыхлителем можно было ненароком выкопать семена газонных трав, посеянных осенью. За кустами облетевших пионов Хинату было не видно, и она тоже не видела окрестности, зато отлично слышала, мимо и муха не пролетела бы незамеченной, одно слово — поисковик со стажем. Поэтому без труда засекла самоуверенный звонкий голосок сына, доносящийся от дороги:

— Да всё ништяк, она в гости ушла.

— Она как раз дома, я регистрирую её чакру, — ответил другой голос, тихий и размеренный. И будто бы безэмоциональный. Мицуки-кун.

— Блин, — сын перешёл на шёпот. С чего бы? Хината замерла с пучком чертополоха в кулаке. — Тогда переходим к плану Б. Держи аккуратненько. Я к себе, а ты потом через окно.

— Принято.

Это что ещё за тайны? Хината с раздражением выдернула клок одуванчика. Притаившись за пионами, слушала, как сын топает к входной двери и беззаботно мурлычет себе под нос. Вот плут.

— Мам! — крикнул Боруто. — Ма-ам, я дома!

А Хината не знала, как себя вести. Да и смотрелась в грязной одежде посреди лужайки на карачках более чем нелепо. Потому предпочла действовать согласно тактике Шино-куна: промолчать. Боруто скрылся за дверью. Хината вздохнула, не спеша сгрудила сорняки к обочине, счистила комья земли с сандалий, скинула перчатки. А в мыслях крутился вопрос: что скрывает Боруто? Так и подмывало активировать бьякуган, но в клане Хьюга с пелёнок учат, что такое личное пространство и частная жизнь. Использовать додзюцу в родных стенах — моветон. Это в первую очередь унижает самого пользователя техники. Так говорилось на словах, а на деле… Чего только не случалось на деле, но если бы, скажем, Ханаби уличила кого-то за чем-то нелицеприятным, она всё равно не рассказала бы, так как это означало, что сестра подставляет саму себя, расписываясь в своей подлой натуре.

Границы личной жизни домочадцев Хината блюла. Но, как и у родственников Хьюга, железный этикет госпожи Узумаки иногда давал сбои. Исключительно в целях безопасности и благополучия семьи.

Нет, она не станет лезть в дела сына! Нет-нет! Мало ли какие у Боруто секреты, Хината в его возрасте скрывала, что слушала неподобающую её происхождению и воспитанию музыку: рэп Киллера Би. Все его кассеты тайком скупала. И ничего страшного не произошло, выросла адекватным человеком, переболела.

Но трудно не проконтролировать, если можешь. Это как поставить перед собой в жару стакан воды и не сметь прикоснуться. Ах, какой искус!

Хината тихонько прокралась в прихожую, не скрипнув и дверью. Она не специально, честное слово! Оставила на комоде соломенную шляпу. И почему-то двинулась наверх, хотя вроде не собиралась. Медленно, бочком, к комнате сына. Ну а вдруг мальчики созорничают и покалечатся?

Из-за двери доносились шорохи, скрипы и непонятная возня. Потом разочарованный вздох Мицуки-куна:

— Не получится.

— Всё получится, ттебаса! — так же на выдохе ответил сын. — Если очень захотеть. Давай, в темпе… и раз, и два! Ауч! Ай-яй-яй! Больно ж!

— Прости, — виновато отозвался Мицуки-кун. — Не рассчитал силы. Промахнулся.

— Целься лучше! Уф… Так мы до вечера возиться будем!

— Я предупреждал, что он слишком большой. А ты заладил: в самый раз, в самый раз! Следовало сначала хотя бы рулеткой замерить. Или согласиться на предложение Каваки. Его вариант был на пять сантиметров меньше, как раз вошёл бы в…

— В пень Каваки! — прорычал сын.

— Не полезет.

— Полезет! Ты не отвлекайся, пихай давай! Да ёшь твою-у!

Хината пошла красными пятнами. Что у них там происходит? Неужто… неужто… Она от сына опусы Джирайи прятала, которые, кстати, одинокими вечерами почитывала, а он! Его!..

Попыталась активировать бьякуган, но от волнения чакра сбилась, и додзюцу сорвалось.

— Предлагаю снять защиту. Тогда пройдёт, — заметил Мицуки-кун.

— Ага, и всё изгваздается и потеряет товарный вид! Нет уж! И убери своих змей, они ваще не помогают, только щекочут!

Этого Хината стерпеть не могла. Ещё с того самого дня, когда Наруто-кун рассказал ей, что в Конохе по обмену поселится сын Орочимару, и с того дня, когда Боруто привёл на ужин змеиное дитятко и объявил своим лучшим другом, у Хинаты сердце было не на месте. Отпрыск мирового преступника мог научить только плохому. Но после она прониклась тихим вежливым мальчиком, чем-то напомнившим ей саму себя, а оказывается, он мастерски усыплял бдительность! И теперь совращал её наивного целомудренного сыночка! Интересно, а если на миссии с Мицуки-куном произойдёт несчастный случай, это будет выглядеть подозрительно?

Она толкнула дверь. Заперто, а как же!

— Ма-ам?.. — тихонько отозвался сын. — Я щаз… Я переодевался с улицы!

Ну конечно!

Дверь открылась. На пороге застыл Боруто, раскрасневшийся, вытирающий пот со лба. Он не пропускал её внутрь и не давал рассмотреть, что в комнате. Хината видела только краешек кровати, на которой комом лежал ворох простыней.

— А ты чего без своей куртки? — сощурилась она.

— Так это… — Боруто шумно перевёл дыхание, обмахиваясь рукой. — Жарко!

Ну разумеется! Зимой ему жарко! А кондиционер на стене для кого повесили?

— Мицуки-кун с тобой?