Фаина

Фаина

Вечерело. Клавдия стояла у калитки и смотрела на дорогу. Уже неделя как Семён, её муж, уехал в командировку.  Третий год пошел как они расписались. Семен пришел с фронта не увешанным орденами, но был самым завидным женихом. Ни один праздник не обходился без Семена и его гармони, конечно, когда он был дома. Рано утром Клавдии надо было идти на работу, (она работала швеей на фабрике по пошиву одежды). Быстро сгущались сумерки. Редкие прохожие спешили куда-то. Клавдия стояла, прислушиваясь к стрекоту сверчков в темноте и заметила медленно бредущую женщину. Даже в темноте было видно, что той трудно идти. Она остановилась невдалеке на противоположной стороне улицы, оперлась рукой о забор и стояла так минут пять, пока соседский пес не кинулся на незнакомку с лаем. Женщина шарахнулась от забора и оступившись, упала. Клавдии показалась, что женщина пьяна, но она подошла и спросила все ли в порядке. Слабым голосом та попросила о помощи. Женщина была совершенно не знакома, все же Клавдия помогла ей подняться и провела в дом.  При свете керосиновой лампы, она разглядела незнакомку. Это была худощавая женщина, в возрасте за пятьдесят, с седеющими висками.  У незнакомки был сильный жар, и, Клавдия, уложив ее на старенький диванчик, быстро развела соль в теплой воде и сделала той компресс на лоб. Достала сушеную малину и заварила кипятком. Женщина спала беспокойно, бессвязно говорила что-то во сне. Утром хозяйка ушла на работу и все необходимое оставила на табурете у дивана. Вернувшись домой она обнаружила, что ее гостье немного лучше. Потрескавшимися от жара губами та поблагодарила за помощь. И только теперь женщины познакомились. Незнакомка представилась Фаей и извинилась, за то, что ей нечем отблагодарить за помощь. Клава в двух словах рассказала, что рада была помочь, тем более, что в ожидании мужа время тянется очень долго.

Через несколько дней Фаина поправилась и с удовольствием согласилась побыть с Клавдией некоторое время, пока не вернется Семен. Долгие вечера женщины коротали за разговорами, и Клава поделилась с гостьей своими переживаниями, что скоро три года как живут они семьей с Семеном, а ребеночка так и не получилось. Фаина по-матерински погладила ее по голове и молчала весь вечер, вздыхая и поглядывая в окно на луну. На следующий день она ждала Клавдию с работы, чисто прибравшись дома, накрыв ужин. Фаина долго собиралась с духом, чтобы начать разговор.

- Клав, может ты не захочешь, чтоб я осталась дальше с тобой, но отблагодарить тебя я могу только карты раскинув…

- Как это? – недоуменно спросила та.

- Ну, погадаю на картах…

- На каких картах? Да и карт у меня нет никаких.

- У меня есть, - и вынула из-за пояса юбки колоду, завернутую в черный, видавший виды, платок.

- Да не верю я, хоть и не комсомолка, предрассудки все это.

- Я про прошлое твое сначала расскажу, а ты не перебивай и слушай, а верить ли, решишь потом, - и убрав со стола керосинку, поставила на стол стопку, наполненную солью с зажжённой свечой, воткнутой в соль. Колода была необычной, рубашка разрисована странными символами, да и сами карты представляли собой замысловатые картинки. Фаина вытянула из колоды три карты и разложила по порядку на платке, расстеленном на столе. Пару минут смотрела на них. Клавдия уже начала терять терпение и тут Фая заговорила:

- Родилась ты в начале зимы. Не хотела тебя мать. Вытравить беременность пыталась. Сестра чуть больше года старше. Потому тебя и не хотели. Родителей давно нет. Надеялись, что слабая ты, зиму не переживешь. И с сестрой мирно не жили. А подросли, тебе обноски и объедки доставались. А лет пять тому, она кавалера твоего увела. Сейчас у них второй сын растет. Еще лет через пять третьего родит.  Семен твой, тот еще ходок. И ты это знала, когда за него пошла. И бьет он тебя, как только новая зазноба заведется. А как на праздник или гулянку его зовут с гармонью, пьет не в меру. Через водку и погибнет.

- А как ты?..  Я же этого не рассказывала никому…

- А ты и за Семена пошла, чтоб уехать с ним. Только родня скоро рядом жить будет. Там, - она показала рукой направление, - дом построят. Мне продолжать?

- Да! – глаза Клавдии горели нетерпеливыми огоньками, - дети у меня будут?

Фаина медленно, одну за другой разложила еще три карты. Несколько минут смотрела на огонек свечи, прежде чем заговорить.

- Через пару лет ты родишь первенца. Только радоваться не придется. Семен не поверит, что его это сын. Правду выбивать из тебя начнет. Потом несчастье с ним случится, ты выхаживать его будешь долго. Дочь тогда и родится. А вскоре за ней и второй сын. Только муж не остепенится. Он и калекой гулять от тебя будет. И бить будет уже и тебя и детей ваших. Овдовеешь ты с тремя мальцами.

 Фаина вытянула и разложила еще три карты, - Нелюбовь отца мысли нехорошие в голове старшего оставит. Ему тридцать шесть будет, когда он руки на себя наложит. Младший сын повторит судьбу брата. Но внучку тебе подарит. Дочь свою береги. Встретит она любовь сродни одержимости. Все терпеть от него будет. И гулянки, и измены, и побои, - на платок одна за другой легли еще три карты.

 -  Из-за этого ее первый ребенок раньше времени родится. Ты вЫходишь их, а она к нему вернется. И свекровь поощрять сына будет за побои, мол жену учить надо. А уйдет она от него, когда он второго ребенка чуть не погубит до рождения. Только тогда глаза и откроются у нее. Тяжелой будет жизнь во вдовстве. Много грязи. И дети не поддержат, и тебя винить будут. Переживешь, не волнуйся… Только водочкой сильно не увлекись.

Карты раскладывались на платке в замысловатый узор.

- А на старости лет твой кавалер, сестрой отбитый вместе старость коротать предложит. Только вместе пожить вам не судьба. Тебе его в последний путь проводить придется. Не смотри с тоской такой. Не всю жизнь ты в этом бараке проживешь. Получишь и жилье, отдельное. Только не на долго. Вскоре с дочерью своей съедетесь. Часто ругаться будете, но и опорой и поддержкой друг другу на всю жизнь будете.