Фактор недовольства

Часть I. Потерянный рай. Глава 1. День первый. Добро пожаловать в Сити Пятнадцать!

Жизнь – странная штука.

Многие, конечно же, оспорят это утверждение и скажут, что ничего в ней странного нет.

Жизнь – странная штука? Ну нет, только не в Сити Пятнадцать. Так скажет почти каждый встреченный вами гражданин, к которому вы обратитесь на улицах этого уютного и чистого пятидесятитысячного города с таким необычным вопросом. Почти каждый – кроме тех, кто и вовсе не пожелает отвечать на ваши вопросы, ибо какое ему до вас дело? И какое вам может быть дело до его обычной, размеренной и абсолютно предсказуемой жизни?

Жизнь – странная штука. Это единственная вещь, которую сумел понять к своим двадцати восьми годам Грэг Хоппер, монтажник систем связи в невероятно спокойном и совершенно заурядном городке, именуемом Сити Пятнадцать.

Еще в детском саду, а немного позже – в начальной школе, в почти бессознательные годы, он начал свой путь к постижению такой нехитрой, но очень навязчивой мысли. Она не давала ему покоя по ночам и в годы отрочества, а после окончания средней школы и прохождения коротких рабочих курсов эта мысль утвердилась в его голове окончательно.

Вот и сейчас, пять раз в неделю выезжая на выполнение рабочих заданий, выпивая за два законных выходных по справедливости положенный среднестатистический галлон ячменного пива и съедая в месяц абсолютно усредненные привычные пятнадцать фунтов мяса, он четко понимал: жизнь – странная штука. И это все, что он успел о ней узнать.

Сити Пятнадцать – вполне самодостаточный город. Он не нуждается ни в чем: вокруг него расположены двенадцать огромных овощных ферм, двенадцать фруктовых садов, а также десять скотофабрик, из них – три птичника. Довольно мягкий климат позволяет снимать с окрестных полей по два урожая в год, а качество почвы и воздуха дает надежду на то, что так будет продолжаться и впредь. В недрах под городом скрываются три чистых водоносных слоя: недостатка в пресной воде никто не испытывает.

Это удивительно приятное место: настоящий оазис среди безмолвной пустыни, в которую превратились некогда плодородные земли на много тысяч миль вокруг в результате когда-то промчавшейся над ними суровой атомной войны.

Некоторые говорили, что война и сейчас продолжалась – правда, где-то очень далеко. Так далеко, что никто не смог бы сказать с уверенностью, где. Но этот вопрос, на самом деле, мало занимал умы порядочных граждан Сити Пятнадцать: у них были другие, гораздо более насущные, заботы.

Ведь здесь производили мебель, здесь строили дома, здесь шили одежду и обувь. Была даже фабрика по производству автомобилей и собственная киностудия, а электричеством город обеспечивался за счет огромных солнечных электростанций, расположенных за пределами его зеленых и цветущих кварталов – на территориях, граничащих с подкравшейся пустыней. Все это требовало обслуживания; все это требовало неустанного труда тридцати тысяч рабочих единиц – и это не считая многочисленных жён-домохозяек, а также стариков и детей.

Законопослушным и самодовольным жителям города не было дела до какой-то там далекой и непонятной войны, как не было дела до глобальных и комплексных вопросов мирового масштаба. Им не было дела до скучной политики, как не было дела и до любых чужих проблем.

Каждый добропорядочный гражданин, имея работу и стабильный доход, был целиком и полностью сконцентрирован на собственном уютном и очень комфортном мирке. Этот среднестатистический здоровый и работоспособный гражданин с неотъемлемо сытым, довольным спокойствием обладал среднестатистическими двумя широкоформатными телевизорами в среднестатистическом просторном доме, обязательно и непременно – одним радиоприемником, примерно полутора автомобилями на семью и неисчислимым множеством средств для развлечения, а также иных не всегда понятных гаджетов, назначение которых и сам порой затруднился бы объяснить.

Его жизнь была проста и легка, весьма понятна и окружена очень приятным, спокойным комфортом. Его не волновали всемирные потрясения, не волновали загадки истории и совершенно не страшил его завтрашний день. Спокойная и полезная для общества жизнь такого среднестатистического гражданина протекала легко, словно приятный и ничем не омрачаемый сон.

И именно в этом заключалась её странность, по глубочайшему убеждению монтажника Хоппера.

Ещё в детском саду, как было уже сказано выше, малютка Грэг стал замечать довольно странные и подозрительно закономерные вещи.

Да: это был весьма благополучный детсад, что был обустроен по самому последнему слову моды и техники; один из лучших садов в городе (всего их насчитывалось десять). Но вот в чем заключалась основная странность: чем больше в нем появлялось игрушек, чем ласковее и заботливее старались казаться воспитатели, чем современнее становились придуманные для детворы всевозможные развлечения, тем хуже начинали вести себя те самые дети, ради комфорта которых и прилагалось так много усилий. Тем больше недовольства они начинали выявлять, выказывая по поводу и без повода свой бессмысленный и упрямый детский протест. У некоторых из малышей вдруг начинали проявляться практически бандитские наклонности, и молчаливому тихоне Грэгу довольно странно было наблюдать, как трех- и четырехлетние дьяволята терроризируют и доводят до нервного срыва своих мягкосердечных воспитателей.

Жизнь – странная штука. В этом убеждении Грэг ещё сильнее утвердился в свои школьные годы: и без того свободные взгляды солидной школьной дирекции ставали от года к году всё мягче и мягче, но тем сильнее могли проявляться бунтарские настроения у вечно кипящих гормонами подростков; тем более жестокими и безумными становились их выходки.