Факультет судебной некромантии

Пролог

С целительской койки — прыжком в платье и бегом на развод. Почему бы и нет, это ведь я. А когда у меня хоть что-то было, как у нормальных людей? Я подавила вздох и осторожно огляделась. Сидящие вокруг люди, кто скромно, а кто и нескромно, оглядывали меня. Громкое слово этот «развод». А ведь здесь и помимо меня есть на что посмотреть.

Зал суда был величественен. Строгие ряды удобных креслиц, где расположились дамы. Чуть проще стулья для мужчин. Зрелище предстоит неслыханное: баронесса фон Штернберг, в девичестве фон Сгольц, изволит разводиться с супругом. В воздухе витает смешанный аромат духов — будто в парфюмерной лавке, немного пахнет пылью и терпким потом. Этот зал видел многое, жаль, не может рассказать.

Убранство в бордовых и бежевых тонах выгодно отличает помещение от того затрапезного позорища, в котором я однажды была. Первый раз меня разводили в загсе, быстро и просто. Вот только ручку пришлось раза три менять — паста кончалась. Да и за бумагу для принтера пришлось заплатить. Казалось бы, одного раза достаточно, но нет. Повторенье — мать ученья. Но этот развод точно последний.

— Лаура фон Штернберг.

Подняться, сделать книксен и сесть на свое место.

— Суд постановил, оставить Лауру фон Штернберг, в девичестве фон Сгольц, второй женой барона фон Штернберг на срок шесть месяцев — для возможности примирения.

Мой почти бывший супруг выглядит олицетворением скорби. И сочувствие аристократов, собравшихся поглазеть на нечастое зрелище, полностью принадлежит ему. Ему и матери моего тела, скорбно прячущей лицо за тонким бархатным веером.

Вторая жена — дикий пережиток, порожденный несправедливой политикой единственного императора-мага. И вот уже третью сотню лет этой лазейкой в законодательстве пользуется высокая знать. Что есть у второй жены? Право на драгоценности и иные подарки, более того, в контрактах чаще всего прописано количество даров, которыми обязан одарить ее супруг. Приличествующая статусу одежда и пища. Вот собственно и все. Ни права воспитывать собственных детей, ни возможности участвовать в жизни семьи. Учиться — тоже нет.

Изящный призрак, приходивший ко мне во снах, был грустен и печален. Лауре фон Сгольц исполнилось шестнадцать лет, на своем первом в жизни балу она увидела мужчину и полюбила его всем сердцем. И он ответил взаимностью. Но, ирония судьбы, возлюбленный уже был женат. Влюбленная девица вознесла хвалу императору-магу и поразила мать в самое сердце — жемчужина рода фон Сгольц решила стать второй женой. Чтобы быть с любимым хоть как-нибудь.

— Уважаемый суд, прошу, разъясните вопрос с правами супругов. Обязана ли я удовлетворять барона фон Штернберг в постели в течение этого полугода, или же мне достаточно просто находиться на территории его поместья? Или же я вольна поступить на учебу? — ровные гладкие фразы, обкатанные мысленно десятки раз, слетают с губ в полной тишине.

«Хоть как-нибудь» настолько не понравилось юной Лауре, что она нашла способ обменяться душами. Она доверилась старым книгам, а я — ей. Когда тебе всего двадцать один год, а за спиной предательство любимого человека и развод — ты становишься циничной. Когда к этому прибавляется авария и паралич — ты становишься сговорчивой. И доверчивой. Другой мир? Ну и прекрасно!

Надеюсь, мы обе не прогадали — она должна получить мое тело, причем здоровое. А у меня проснулся магический дар, как и было обещано. Только наличие дара позволяет расторгнуть контрактный брак. И если супруг злоупотребляет властью — но это сложно доказать.

— Такие вопросы решают на семейном совете, — ответствовала дородная судья.

— Я вторая жена, ваша честь, у меня нет права голоса на семейном совете. Я прошу суд оградить меня от посягательств супруга на мое тело. Могла бы сказать «на мою честь», да только после этих двух лет у меня ее не осталось, — горько добавила я. Лаура описала некоторые постельные упражнения своего дорогого супруга, и я совершенно не хотела ими заниматься. — Точно так же напоминаю, что развод становится невозможным в случае, если женщина беременеет.

— Суд удаляется на совещание.

Вокруг меня вспыхивает радужный купол, отсекая звуки зашумевшего зала. Здесь собрались вся средняя аристократия. Как же, дочь маркизы фон Сгольц, всего два года назад со скандалом ушедшая в семью фон Штернберг, одумалась. Моя новая матушка сидит с прямой спиной. Тонкие губы неодобрительно поджаты, но в остальном лицо выражает абсолютную безмятежность.

Первая, к кому бросилась за помощью Лаура, — мать. И получила в ответ приказ успокоиться и принять все как есть. Ведь они элита общества и не могут признавать ошибочность своих решений. Отступить — значит сдаться, а фон Сгольц не сдаются. Так рыжекосая авантюристка осталась один на один с последствиями своей любви и наивности.

Никто и никогда в этом мире не ограничивал постельные игрушки в тратах. И Лаура бросилась по книжным лавкам. За полтора года ей удалось то, чего многие коллекционеры не могут добиться годами. Она собрала невероятную библиотеку, которая сейчас томится в окованных металлом сундуках. Томится в ожидании своего часа, ведь из всего этого богатства Лауре был нужен лишь фолиант о Незримых Тропах.

— Сердце мое, — вкрадчиво произнес барон, подходя вплотную к куполу, — неужели ты думаешь, что сможешь от меня уйти? Ты не выживешь одна, твоя мать не хочет тебя знать.