42

Пророчество для короля

Спустилась ночь на землю, кисейной дымкой заволокла фонтаны, парки, и ярче звёзд на небесах огни сияли в замке, и был в тот вечер королевский бал. Вино лилось рекой, в глазах рябило от пёстрых маскарадных платьев, и не смолкали музыка и смех. «Хозяин щедрый, славься! Славься, наш король!» – гремел нестройный хор гостей, тогда как их монарх в кругу прелестниц юных был пьян, но не вином, а лестью. На краткий миг он позабыл тревоги, что омрачали праздник жизни, предавшись сладкой неге в объятьях нежных дев.

Вдруг из толпы шагнул вперёд почтенный старец, седой как лунь и сгорбленный годами. Подобно грому грянул глас пророка, и стихли вмиг и музыка, и свет:

– Поберегись, владыка! Тебя погубит зло в кошачьей шкуре!

И был таков. В мгновенье ока потухли краски маскарада, и страх, волной сметая доводы рассудка, сковал тисками сердце. Он знал! Он так и думал! Враги! Завистники! Что знать, что челядь, всё едино – здесь никому нет веры, ни одной живой душе! Все втайне погубить мечтают короля!

Он устремился вверх по мраморным ступеням, желая усмирить мятущийся свой разум в покоях королевских, как вдруг столкнулся с гибельным знаменьем – пред ним предстала Смерть! И молвила:

– Назначено на завтра, в семь. Я буду ждать.

И снова свет померк – застыл бледнее савана король среди вальсирующих пар. И чудилось, что скалятся со всех сторон с издёвкой маски, среди которых он узнать страшился лишь одну. И вдруг узрел: крадучись, в толпе скользила кошка, никем не замечаемая из гостей. В руках, затянутых по локоть в шёлк перчаток – бокал, и тотчас план коварный раскусил король: «Измена! Яд!»

– Убрать её! Немедля! С глаз долой! – взревел он.

На полуслове замолкла скрипка, и в этой страшной тишине смотрели гости, как стража тащит прочь убийцу. Дрожа от страха и от злости задыхаясь, монарх торжествовал над молчаливою толпой, где каждый зла ему желает. Но рано ликовать: ещё одну убийцу в костюме кошки он увидал среди гостей.

– Чего стоите?! Взять мерзавку! – вскричал он, вызвав возмущённый ропот. Охрана дёрнулась, застыла, переглянулась и словно нехотя исполнила приказ. «И здесь измена!» – вдруг понял он, спасенья нет.

Среди гостей повсюду он замечал кошачьи уши и хвосты: вот третья, здесь – ещё одна, и тут, и там… Как будто обезумев, он с криком бросился из бальной залы, прочь из замка, подальше от глумливых масок, что вслед ему смеялись. Пути не разбирая, бежал король сквозь старый парк, и в каждой тени ему мерещились наёмные убийцы, душегубы, и страх подобно раненому зверю метался в клетке разума. Преследуемый полчищем кошмаров, король добрался до заброшенной садовника хибары и, заперев дверь на засов, упал без сил.

В уютной, душной темноте вначале он слышал только сердца стук, но вскоре различил иной, исполненный надежды робкий звук: по воле случая в ненастный этот вечер под ветхой крышей кошка обрела приют и теперь навстречу гостю вышла.

– Поди сюда, я не обижу! – он смеялся, к ней руку протянув.

Тепло живого существа, подобно королю покинутого, преданного всеми, согрело душу, и страх от сердца отступил. Запрыгнув на колени королю, клубком свернулась кошка. Склонившись в темноте над ласковой мурлыкой, он думал, верно, что она одна на всей земле его не хочет смерти и не желает зла.

***

Всю ночь прочёсывали слуги замок и угодья, но лишь в седьмом часу утра в заброшенной садовника хибаре король нашёлся, а подле тела, что ещё остынуть не успело – кошка. И смерть, настигшая монарха, была воистину ужасна.

________________________________________________________________

«Бред какой-то», – подумал детектив, но тактично промолчал. Он ненавидел убийства в ночь на Хэллоуин – отчёты по ним всегда напоминали бред сумасшедшего. Тем более, что ему тут делать нечего: но нет, жертва – не кто-нибудь, а сам губернатор, поэтому придётся торчать здесь до вечера, с серьёзной миной опрашивая гостей – видите ли, тащить первых лиц города в участок неполиткорректно. Место преступления на этот раз особенно раздражало, и дело даже не в картонных персонажах из фильмов ужасов, которые организаторы вечеринке понаставили в парке и в доме, в непомерной, кричащей роскоши – золото, мрамор и хрусталь повсюду, словно он попал в чёртов Лувр.

– Для протокола: последний раз губернатора в костюме короля видели тридцать первого октября на костюмированном балу по случаю Хэллоуина. Предположительно, находясь в состоянии алкогольного опьянения под воздействием медикаментов, он приказал охране вывести двух официанток в костюмах кошек, после чего в одиннадцать тридцать с криками выбежал из дома. Поиски продолжались всю ночь, и полседьмого утра тело губернатора было обнаружено в заброшенной постройке хозяйственного назначения на прилежащей территории. Записал? – не оборачиваясь, бросил он стажёру – тот в ответ энергично закивал. Сегодня ему прислали самонадеянного сопляка, помешенного на детективах – не иначе как племянничек кого-то из руководства. Но его мнения никто не спрашивал, и детектив продолжил очную ставку ключевых свидетелей:

– Итак, вы – личный помощник губернатора. Вы присутствовали на балу в костюме Волшебника… простите, Волхва, – подчёркнутая вежливость была одним из правил игры и помогала побороть острое желание говорить людям, что они идиоты, – За пятнадцать минут до инцидента вы сказали вашему нанимателю, цитирую: «Поберегись, владыка! Тебя погубит зло в кошачьей шкуре!». Сказали это человеку, на которого неделю назад было совершено покушение…

– Простите, что вмешиваюсь, но формально это было не покушение, а параноидальный эпизод, – встрял второй свидетель, психотерапевт покойного.

– Эта ценная информация обязательно попадёт в протокол, когда мы будем брать показания у вас, – процедил следователь, не спуская глаз с помощника губернатора, совсем ещё зелёного юнца с редкими усиками, похожими на след от маркера, которые так и подмывало стереть, поплевав на палец. Он надеялся, что несколько лет на этой каторжной работе откроют ему путь в большую политику, а вон как всё обернулось... Все труды коту под хвост. Парень мялся, краснел, хотел что-то возразить, но передумал, и, наконец, признался: