42

День как день

Степан, как обычно, проснулся под беспощадный писк будильника. Минут десять бездумно листал новостную ленту в телефоне, потом усилием воли заставил себя вылезти из-под одеяла и начал собираться на автопилоте. Проглотил порцию сухого завтрака, запил растворимой бурдой из банки, оделся и вышел из дома. В почтовом ящике кроме пары квитанций он обнаружил рекламные листовки, скидочные купоны и прочую макулатуру, которая сразу же отправилась в мусор.

Декабрьское утро встретило его пятьюдесятью оттенками серого: низкое свинцовое небо, безликие панельки, голые деревья, замызганные по самые окна машины и калейдоскоп унылых физиономий. Ещё и ледяной дождь пошёл – Степан поднял воротник, втянул голову в плечи и, похожий на нахохлившегося воробья, поспешил укрыться от непогоды на станции метрополитена. В вагоне набилось людей, как сельди в бочке – половина без масок. «Вот тебе и масочный режим», – уныло подумал он. В Европе и в США, небось, такого в час пик в метро не увидишь, а у нас… что ещё ждать от убогого провинциального городишки?

Опоздав на работу минут на десять, Семён не успел даже обсохнуть, как начальство взяло его в оборот:

– Степан Андреич! У меня для тебя подарочек, – подмигнул шеф, – Поедешь после праздников в Казань? На ликёроводочный.

– Не-е-ет, спасибо. Шамову отдайте, он лучше договориться, – Степан живо представил очередной клоповник, где не допросишься чистого полотенца, барские замашки «дорогого» клиента, елейные улыбочки, от которых лицо сводит судорогой, и переговоры в пивной до пяти утра.

– Ну, как хочешь, – шеф удивлённо вздёрнул бровь – он бы и сам за милую душу махнул в Казань, но по должности не положено.

Рабочий день, наполненный привычной, отупляющей рутиной, шёл своим чередом. Степан ответил на сообщения в мессенджере, разгрёб почту, отправил документы, оформил пару заявок. Всем офисом заказали корейскую еду из новой забегаловки за углом. Отказались только двое, вечно худеющая офис-менеджер и, конечно, он: той лапше до настоящей корейской кухни как Ким Чен Ыну пешком до Пентагона. После обеда заходил Шамов, звал на концерт модного барабанщика, который «феячит не по-детски».

– Извини, брат, другие планы на вечер, – под «планами» подразумевалось поиграть в GTA или скачать фильм.

Оставшееся время Степан убил, читая новости: новый антирекорд пандемии, ДТП, прорыв магистрального трубопровода (несколько домов остались без отопления), очередное «открытие асфальта»… в этом тухлом городишке никогда не происходит ничего интересного.

Под конец дня прилетел срочный заказ, так что из офиса он уходил последним. Домой Степан отправился обычным маршрутом, про себя отметив, что на улицах непривычно многолюдно для вечера понедельника. Он случайно задел плечом какого-то типа, не поднимая глаз буркнул «Извините», хотя прозвучало это как «Сам козёл», и спустя пять минут снова налетел на кого-то. Степан чертыхнулся и раздражённо заозирался по сторонам – День идиотов сегодня, что ли? Вокруг творилось что-то непонятное: высыпав на улицы, люди стояли по одному или сбивались группками, задирали головы и указывали в небо. Он тоже посмотрел вверх и ахнул: сквозь тёмную пелену проступала зеркальная поверхность размером, наверное, с целый стадион. Она пульсировала слабым светом, которого хватало лишь на то, чтобы разглядеть огромный выпуклый контур – кто знает, что находилось там, выше облачной пелены, но в голову почему-то приходило сравнение с перевёрнутым айсбергом.

«Вторжение!.. Пришельцы!.. Война миров!.. Скорей за гречкой!» – отовсюду раздавался испуганный шёпот, всхлипывания, стоны и крики. Степан схватился за телефон, но тот, как назло, разрядился, и бросился домой.

По всем каналам только и говорили, что об инопланетных кораблях, оцепивших Землю. Они возникли из ниоткуда сразу на орбите, были атакованы союзниками – впрочем, без видимого ущерба, и потребовали для переговоров представителей земной цивилизации.

– После того, как инопланетные агрессоры распылили на атомы мировые запасы оружия, ассамблея ООН безоговорочно приняла условия капитуляции, – а прямом эфире бесстрастно вещал диктор, и только её левый глаз предательски подёргивался, – Первое требование: все граждане должны проследовать к месту своего проживания и оставаться там до получения новых указаний. Второе требование…

В душе Степана росла и ширилась волна ужаса, а плотина скепсиса таяла по мере того, как диктор озвучивал условия захватчиков, и ему вторили десятки каналов и тысячи интернет-ресурсов. Но вдруг его отпустило – если бы 2020 год закончился иначе, он бы удивился. Придя к этому нехитрому выводу, Степан криво усмехнулся, прибавил громкость телевизора на полную и убежал на кухню за бутербродами – апокалипсис апокалипсисом, а ужин по расписанию.

***

Сосредоточенно высунув кончик языка, он фотографировал пельмени с укропом и сметаной, уже третий раз за неделю. Это было одно из сотни дурацких условий пришельцев, выкладывать всю свою еду в Инстаграм. Нарушителей увозили средь бела дня в неизвестном направлении и через день возвращали домой с промытыми мозгами. Инопланетяне вылечили всех безнадёжно больных, закрыли школы и по ночам загружали учебную программу сразу детям в мозг, запретили людям выходить из дома без официального разрешения, выдали каждому по айфону последней модели, превратили Антарктиду в пустыню, клонировали птиц додо, и теперь те вразвалочку разгуливали по улицам городов и дрались за еду с воронами. Захватчики сделали ещё много всего – хорошего, пугающего, странного, бессмысленного, но в народе за ними прочно закрепилась слава врагов рода человеческого.

Выложив фото своего ужина в Инстаграм, Степан развалился перед телевизором, по которому теперь показывали только новости, а любая дезинформация каралась вымазыванием в смоле и перьях в прямом эфире. Он бесцельно переключал каналы, вылавливая из потока информации отдельные фрагменты: в Египте пришельцы повернули вспять время вокруг великих пирамид, и теперь те радовали глаз белоснежной облицовкой; во Франции произошла революцию во имя нового рецепта «Наполеона» – революции, Парижские и выездные, были зрелищным, а главное обязательным развлечением выходного дня, и поводом могло послужить что угодно: прогноз погоды, новая песня на радио, цветение лавандовых полей или результаты футбольного матча; в США каждый получил полную свободу и мог делать, что хотел, но вместо волны насилия страну захлестнула братская любовь, и в Штатах воцарились мир и гармония.