42

Ундина

Сегодня у Константина был важный день – день первой Охоты. Воображение рисовало эпичную схватку с ундиной – тварью с лицом прекрасной девы и рыбьим хвостом, которая дивными песнями влекла неосторожных моряков на верную погибель в пучине морской. Моря в здешних краях отродясь не водилось, зато имелись в наличии полноводная река и, согласно запискам деда, древний русалочий род, сгубивший немеряно душ. Но он, Константин – не кто-нибудь, а последний из династии великих степны Охотников, и сегодня ему сопутствует удача: всевидящая Луна скрылась за тучами, город заволокло призванным туманом, так что любой смертный, услышав в этот вечер зов русалки, не найдёт дорогу к ней.

Ещё недавно он был просто Костиком, менеджером по продажам в крупной конторе, и пять дней в неделю, по восемь часов в сутки просиживал штаны в офисе, общаясь с людьми, которые начинали ненавидеть его на пятой секунде звонка, сразу после слов: «Добрый день! Меня зовут Константин Лихачёв, я представляю компанию…». Но месяц назад всё изменилось: умер дед, оставив единственному внуку дом в деревне в сотне километров под городом. Начитавшись в интернете про антиквариат, случайно найденный среди старого хлама, парень не поленился и облазил ветхую развалюху вдоль и поперёк, и на чердаке таки нашёл клад с подлинным наследством – историей рода Лихачёвых, Охотников на волшебных тварей.

Изучив от корки до корки толстенный гроссбух с записями деда, Костик, наконец, понял всё. Вообще всё. И почему последние пять лет он словно застрял в Дне сурка, и почему всегда чувствовал себя не на своём месте, и не может, дурак, спокойно жить как все, нормальные люди, а вечно мается, чего-то хочет, ищет, но не находит. Оказывается, всё это время в нём говорил инстинкт Охотника: сам того не осознавая, Костик слышал, нет, чувствовал зов нечисти, но его заглушали повседневные заботы: что пожрать, у кого занять до получки, куда делся левый носок и зачем полтретьего утра соседи сверху катают по полу металлические шарики. Получив волшебное наследство, впервые в жизни он знал, для чего рождён: отринуть пустую суету, очистить разум, обложиться охранными амулетами, сосредоточиться на цели, отдаться во власть зова и вступить в схватку с врагом – вот он, единственный истинный путь Охотника.

Для первой охоты он выбрал ундину, потому что среди сотен волшебных тварей дед описал её подробнее всего: повадки, уловки, слабости, особые приметы, и даже портрет нарисовал. Обычная женщина, даже симпатичная, хотя и на любителя – по ней и не скажешь, что питается исключительно сердцами заплутавших моряков. Но всё это неважно: сегодня он, Константин, последний из степных Охотников, найдёт эту нечистую силу и отправит прямиком туда, откуда она выползла – в ад.

Битый час Константин петлял вдоль реки – сначала в промзоне, потом в частном секторе и, наконец, среди безликих панелек. На поворотах старенькая «девятка» буксовала в снежной каше, а здравый смысл требовал валить отсюда подальше – в народе эти места называли гоповским районом. С туманом он всё-таки переборщил: если бы не смутное томление в груди, усиливавшееся с каждой минутой, он бы и сам заблудился.

Константин вызубрил заклинание Изгнания наизусть, положил коробочку с особым порошком на приборную панель, но, положа руку на сердце, слабо представлял, что произойдет после того, как он швырнёт в ундину щепоть порошка и крикнет «Уходи!» на древнем языческом наречии. Тварь вспыхнет синим пламенем? Сбросит человеческую шкуру и предстанет в своём истинном обличье? Превратится в карася? Одно он знал наверняка: если придётся идти к реке пешком, колёса у него точно снимут – в таких районах и неволшебных тварей хватало.

Мало того, что видимость была практически нулевая, так туман ещё и превратил редкие уличные фонари в матовые сгустки света, запертого в водяных коконах высоко над землёй. Не заметив знак, Константин налетел на лежачий полицейский на дикой скорости двадцать километров в час. «Девятку» тряхнуло, коробочка на приборной панели подпрыгнула, окатив чёрный пластик облаком белой пудры. На этом его «везение» не закончилось: стёкла машины начали стремительно запотевать. Константин выкрутил регулятор обдува, перегнулся через руль и попытался протереть рукавом лобовое – лучше не стало. Охотник чертыхнулся: надо было брать с собой больше амулетов.

Вдруг сквозь пелену он увидел в небе сияющий знак, две золотые дуги, и сердце ёкнуло: похоже, он подобрался совсем близко! Константин сбросил скорость, всё-таки умудрился стукнуться правым передним колесом о бордюр, поспешно выкрутил руль влево… не выдержав, он открыл окно – в салон ворвался морозный воздух, а мутная пелена на лобовом стекле начала таять. Слева, на расстоянии вытянутой руки мелькнул красный треугольник, а за ним – светящееся полотно – похоже, портал. Чувствуя, как сердце бешено колотится о рёбра, Охотник нащупал в кармане и крепко сжал оберег против наваждений. И тут словно откуда-то из-под земли зазвучал глухой голос:

– Говорите!

Константин подпрыгнул от неожиданности, рефлекторно нажал на газ, едва вписался в крутой поворот, ударил по тормозам и оказался у стены с ярко освещённым окном и большой цифрой 2 под ним. Из окна на него вопросительно взирала девушка в медицинской маске и фирменной кепке с буквой «М»:

– Заказывать будем? – не дождавшись ответа, с лёгким раздражением в голосе переспросила она.

В ответ Охотник ошалело уставился на неё, не в силах выдавить ни звука – ундина, как есть – она. Копна рыжих кудряшек, спрятанных под сеточкой, круглое лицо, по-детски оттопыренные уши, большие раскосые глаза – в точности как на портрете в дедовой книге, только взгляд не насмешливый, а уставший. Девушка скользнула равнодушным взглядом по его лицу, покосилась на коробочку на приборной панели, покрытой тонким слоем белого порошка, и сразу помрачнела:

– Охотник… Лихачёв, что ли? – её лицо вдруг просияло, – А бабуля до сих пор твоего деда вспоминает.