42

Лапша

Игорь в сотый раз взглянул на часы – до конца рабочего дня оставалось пятнадцать минут. Ну почему нельзя уйти домой, если делать всё равно нечего? И прийти на работу пораньше в другой день, например. Или выйти в выходной за все накопившиеся «пораньше». Или вычесть неделю из ежегодного отпуска… ой, да кого он обманывает! Бессмысленная имитация бурной трудовой деятельности всегда давалась ему мучительно тяжело, а вынужденное безделье отупляло. Игорь снова посмотрел на часы – тринадцать минут.

Он вымученно вздохнул и полез проверять почту. Уведомлений о новых сообщениях не было, но надежда умирала последней: хотя бы реклама, залётная рассылка – что угодно, лишь бы убить время. Но даже в папке «Спам» ничего, одни только письма от босса с пометкой «СРОЧНО!!», которые сюда упорно определял почтовый фильтр. И тут боковым зрением он заметил кричащий заголовок в правой стороне экрана: мозг ещё не успел обработать информацию, а курсор уже прыгнул к ярко-красному баннеру и кликнул по нему. Пока страница загружалась, Игорь опомнился и успел закрыть окно. Минутная слабость подействовала на него отрезвляюще – похоже, после работы придётся заглянуть в лапшичную. Когда он был там в последний раз? На прошлой неделе или на позапрошлой? Непорядок!

Лапшичная находилась в центре спального района, между спортбаром и салоном красоты. Над входом серым неоном горела лаконичная вывеска:

Л@пш@

– в городе их было больше, чем хлебных ларьков – неприметных, скромных, всегда готовых обслужить клиента. За дверью – комнатка в пыльных тонах: стойка с электронным каталогом у правой стены, три стула на расстоянии полутора метров друг от друга у левой, едва уловимый запах озона, и ни единой живой души. Игорю повезло: он терпеть не мог очереди и чувство неловкости, которое неизбежно возникало, когда он случайно встречался взглядом с теми, кто тоже пришёл за своей порцией «лапши» – посещение подобных заведений не порицалось в открытую, но и гордиться тут было нечем.

Когда Игорь подошёл к стойке, матовый дисплей расцвёл радужной заставкой, пока невидимый датчик в стене сканировал сетчатку посетителя. Загрузка продолжалась несколько секунд, после чего на экране отобразился каталог с четырьмя вкладками: «Опробовано», «Топ-лапша», «Лапша новая», «Лапша избранная». Сегодня Игорь был не в настроении выбирать, поэтому открыл вторую вкладку, поставил галочку «Случайный выбор» в правом верхнем углу, даже не взглянув на список категорий, и расплатился банковской картой. Пневматическое нутро лапшичной тихо выдохнуло, и двойные двери в глубине комнатки раскрылись, приглашая его пройти в свободную кабинку.

По сравнению с ней предыдущая комната казалась огромной: экран на полстены, динамики под потолком и просторное белое кресло, словно срисованное с картинки космического корабля – ничего лишнего. Игорь привычно развалился в кресле: дверь, причмокнув, захлопнулась, свет погас, и на него обрушился поток образов и звуков:

Новость года! Событие века! Сенсационное заявление! Впервые в мире! Провал десятилетия! Скандальное откровение! Рекордное состояние! Эксперты предостерегают! Историческое событие!

Недоверие, возмущение, изумление, восхищение, гнев – эмоции накатывали волнами, строго в порядке, рассчитанном умной машиной на основе профиля личности. Игорь хохотал и содрогался от ужаса, преисполнялся любви к ближним и ненависти к врагам, кто бы они ни были, недоумевал, как он раньше не замечал очевидных истин, которые словно откровение свыше изливались на него с экрана. В это время в перегруженном сознании теснились, толкались, пинались, лезли вперёд обрывочные мысли, который мозг просто не успевал доводить до конца:

На Марсе? Ну ни фига себе!.. Уже вторым? А первый где?.. Охренеть не встать, целый дворец! Это на чьи деньги?!.. Сколько процентов? Ну, ясен пень, естественный отбор никто не отменял…

После пятнадцати минут чистой информационной бомбардировки к голосам в голове Игоря прибавилось жужжание зуммера. Звук всё нарастал, потом одним скачком достиг предела громкости, резанул слух и пропал. В ту же секунду всё исчезло: динамики замолчали, экран погас, а комнату залил мутный белый свет, исходивший от стен. Игорь слишком резко встал на ноги, так что ему пришлось опереться о подлокотник: шатало так, словно его только что выдернули из фазы быстрого сна, но это должно было скоро пройти. Двери кабинки распахнулись, только на этот раз они вели в безлюдный переулок позади маленькой, невзрачной коробки лапшичной, основные системы которой располагалась под землёй – считалось, что тем, кто входит и кто выходит, лучше не пересекаться.

Как только тяжёлая муть в голове улеглась, Игорь вышел на улицу и с наслаждением втянул холодный воздух, пахнущий лежалым снегом и промозглой сыростью с первыми нотками весны. Он не помнил ни слова из того, что прозвучало в кабинке – ни единого лица с экрана, ни отголоска той бури, что переполняла его три минуты назад. В голове стало на удивление легко и ясно: вдруг захотелось разобрать лоджию, отгенералить кухню, съездить на рыбалку, почитать что-нибудь интеллектуальное, найти новую работу, записаться в школу альпинизма, перейти на здоровое питание, заняться спортом, пригласить куда-нибудь Светку Игнатову, свою школьную любовь, посадить дерево, построить дом… Эффект Понедельника после посещения лапшичной продолжался не больше суток, поэтому он остановился на четвёртом пункте и внушил себе, что за ПП-ужин сойдёт пицца с пеперони.

С лёгким сердцем и чистым разумом Игорь зашагал в сторону дома. Неоновая вывеска моргнула ему вслед, провожая до следующей недели.

Планы на субботу у него намечались исключительно приятные: сосед с четвёртого этажа позвал смотреть полуфинал по футболу под пиво и запечённые рёбрышки. Но стоя на пороге квартиры с ящиком пенного в руках, Игорь с неприязнью осознал, что они не одни. Он не горел желанием провести вечер в чужой компании, и даже ради прямой трансляции на проекционном экране во всю стену не был готов к такому повороту событий, но хозяин заверил, что его коллега, Василь – свой в доску.