42

QRоткие наследуют землю

#коронобесие

Когда страну всколыхнула новость о введении пропускного режима по QR-кодам, Маша ещё не знала, что беременна. Она переболела короной ещё зимой и, откровенно говоря, побаивалась ставить прививку, поэтому даже обрадовалась, что получила медотвод на ближайший год. Но выяснилось, что беременным вакцинироваться не только не запрещается, а наоборот необходимо в первую очередь. Маша сама не поняла, как так оказалось, что в какой-то момент её обложили со всех сторон, и без злосчастного QR-кода она не то что на йогу для беременных пойти, но даже такси вызвать не могла.

С нарастающим беспокойством она наблюдала, как люди вокруг – те самые, что в конце октября бунтовали против ограничений, понемногу свыкались с новой нормой и переходили в ряды обладателей куар-клейма. Кто-то вкладывал бумажку с распечатанным кодом в бумажник вместе с проездным, кто-то наклеивал на заднюю панель телефона, чтобы каждый раз не искать его в галерее. Сосед по лестничной площадке обзавёлся минималистичным браслетом с QR-гравировкой, в подземном переходе начали торговать переводными QR-татуировками, а знакомая антипрививочница при встрече с гордостью демонстрировала новый маникюр – QR-код беззастенчиво красовался на правой руке, прямо на среднем пальце.

Маша надеялась найти поддержку у семьи, но и здесь её ждал полный облом. Муж заявил, что колхоз – дело добровольное, но если в роддом будут класть по QR-кодам, он за неё рожать не пойдёт. Свекровь, врач с тридцатилетним стажем, каждую неделю читала ей лекции по вирусологии, иммунологии и эпидемиологии, от которых Маша чувствовала себя затравленным зверем в клетке железных аргументов доказательной медицины. Мама, напротив, высказывалась категорически против:

– Ты вообще новости читаешь? Слышала, что в мире творится? Если тебе на своё здоровье плевать, пожалей хотя бы невинное дитя! – наседала она, – Ты что, хочешь, чтобы твой ребёнок всю жизнь мучился от какой-нибудь аллергии? Или вообще родился с третьей рукой? Это они только говорят, что безопасно, а на деле никто ничего не знает. Не родились ещё и не выросли те дети, чтобы за них говорить! – припечатывала мама – и не поспоришь.

Запугивания с каждым разом обрастали всё новыми, шокирующими подробностями того, что творится в мире, и Маша, не выдержав, пожаловалась на неё мужу. Но тот только усмехнулся:

– Почему, собственно, не третья нога? А вообще, третья рука – не так уж плохо: если станет программистом, больше кода будет писать за то же время, что двурукие. Главное, чтобы не из одного места – рукожопов у нас и так хватает.

В отместку Маша постирала в его любимый коврик для мыши вместе с носками. Но на прививку всё-таки решилась и, перечитав тонну статей о вакцинации, записалась в поликлинику на Госуслугах. Вопреки страшилкам в интернете, не было ни километровой очереди в коридоре, ни драматичных заявлений о том, что вакцина закончилась: молоденькая девочка быстро опросила её, заполнила анкету, протараторила рекомендации и отправила Машу в прививочный кабинет – на всё про всё у неё ушло полчаса. Она весь день прислушивалась к организму, но тот не подавал признаков недовольства, и даже место укола не болело. Зато вечером муж, от нечего делать заглянувший в её сертификат, выдал:

– А что это за вакцина такая у тебя? Первый раз слышу…

Спустя десять минут они уже были в поликлинике. Маша рвала и метала, грозилась родить прямо в коридоре, если главврач не ответит перед ней лично здесь и сейчас, что за дрянь ей вкололи. На косые взгляды пациентов и врачей, пробегавших мимо, муж только разводил руками – дескать, гормоны, сами понимаете. Но после угрозы растрезвонить о том, что они ставят опыты на беременных, во всех СМИ города, своего она всё-таки добилась.

– Гражданочка, вы нам вообще-то «спасибо» сказать должны, – осадила её главврач, грузная женщина с химическими кудрями и лицом бульдога, – Это новая вакцина одобренная минздравом специально для беременных – между прочим, такой ни в одной другой стране мира нет.

– Тогда почему про неё нигде ничего не пишут?!

– Потому что ограниченная серия, во всём городе пока только в нашу поликлинику и завезли. А не пишут, потому что ещё не наладили массовое производство, иначе у нас тут сейчас толпы желающих выстроятся с поддельными тестами на беременность. Сами подумайте, никаких побочек, стопроцентный иммунный ответ, защита от всех штаммов на восемнадцать месяцев – такую вакцину все сразу себе захотят.

– Но я на это не подписывалась! – вскинулась Маша.

–  Ещё как подписывались, – вкрадчиво ответила главврач, пододвигая к ней ту самую анкету, которую утром заполняла молоденькая девочка и где мелким шрифтом было прописано согласие на использование новой вакцины, а внизу красовалась размашистая Машина подпись.

Следующие три месяца она развлекалась тем, что катала жалобы во все инстанции, но в ответ получала только стандартные отписки – Маша и сама прекрасно понимала, что сражается с ветряными мельницами. Между тем, на следующий день после прививки у неё прошёл токсикоз, беременность протекала на удивление легко, результаты анализов были как у космонавта, ни отёков, ни болей в спине – она до последнего бегала на йогу, куда её наконец-то пустили с QR-кодом, и чувствовала себя как огурчик.

И родила она точно в срок: всё прошло как по маслу, и когда обессилевшей Маше впервые положили на грудь крошечное тельце, завёрнутое в тугую пелёнку, она и думать забыла обо всех своих тревогах. Она даже прослезилась от счастья – малышка родилась абсолютно здоровой, и сейчас только это имело значение. И только когда её перестало мутить после эпидуральной анестезии, Маша заметила тёмное пятно на лбу своей девочки. Она попыталась осторожно стереть его пальцем, но пятнышко никуда не делось.