Fatal amour. Искупление и покаяние

Глава 21

Как бы было хорошо, коли можно было выбросить из памяти всё то, что мучило, что не давало спать по ночам. Но забыть не получалось, а как дальше жить с горькими воспоминаниями, Марья так и не могла придумать. Все дни без него стали пусты, уж лучше его ненависть, но знать, что с ним ничего не случится, чем терзаться муками неизвестности, не смея даже написать ему. Что может быть хуже неизвестности? Хуже ожидания? Верно, ничего такого и нет на свете.

Минул холодный ветреный март, за ним дождливый сырой апрель, наконец, вместе с маем в Полесье пришла весна во всём буйстве своего цветения.

Марья Филипповна вновь вернулась в то состояние, в котором находилась в Петербурге. Даже не надевая скромных нарядов, преимущественно тёмных и невзрачных тонов, как то было в столице, она стала часто посещать местный храм неподалёку от Полесья. В своих молитвах девушка просила Господа защитить того, кто ныне был столь далеко от неё и ежедневно подвергал свою жизнь опасности. Она просила и за Бести, дабы, когда придёт время, жена брата могла легко разрешиться от бремени.

Посещая воскресную службу в первый раз после долгого перерыва, Марья Филипповна замечала и косые взгляды, и тихие шепотки за спиной, но вошла в храм, расправив плечи и высоко подняв голову. Внимая словам протодьякона, читавшего молебен, Марья осеняла себя крёстным знамением, клала поклоны, не глядя на остальных прихожан.

- Ишь, гордая какая, - слышала она за своей спиной злобный шёпот madame Василевской, бабки Поля. – Другая на её месте бы постеснялась в Божий дом войти. Тьфу, блудница!

- И не говорите. Сгубила молодца и хоть бы что ей, - ответил madame Василевской другой старческий голос, который Марья не признала.

Слёзы застили глаза, заставляя расплываться горевшие огоньки свечей яркими бликами. «До чего же злы бывают люди, - склоняясь в поклоне, размышляла девушка. – Видимо, до гробовой доски мне того не забудут».

После службы mademoiselle Ракитина шагнула к канунному столу перед распятием, дабы поставить свечку за упокой душа раба Божьего Михаила. Около подсвечника стояла невысокая худая женщина, руки её тряслись, и она никак не могла поставить свечу.

- Позвольте помочь, - поставив свою свечу, шепнула ей Марья.

Женщина в чёрном траурном чепце обернулась к ней, глядя в глаза с такой ненавистью, что у Марьи душа ушла в пятки. Синие глаза её горели такой злобой, что девушка отшатнулась, едва не задев другой высокий подсвечник.

- Я в вашей помощи не нуждаюсь, mademoiselle Ракитина, - прошептала она в ответ.

Марья поспешно покинула храм и, забравшись в коляску, уселась подле матери.

- Кто это? – Осмелилась она спросить у Елены Андреевны, провожая глазами женщину в трауре, которая спустилась с крыльца и, поддерживаемая под локоток лакеем, села в закрытую карету.

- Соколинская, - мельком взглянув на соседку, ответила Елена Андреевна.

Марья тяжело вздохнула и более за всю дорогу не проронила ни слова.

Бетси к концу своей тягости уже с трудом передвигалась. Она беспрестанно жаловалась на боли в спине и бессонницу. Доктор, приехавший осмотреть её, после визита в спальню барыни изъявил желание поговорить с Сергеем Филипповичем. Входя в кабинет хозяина Полесья, пожилой человек выглядел весьма обеспокоенным.

- Вы желали говорить со мной? – Ракитин жестом предложил ему присесть.

- Сергей Филиппович, у меня возникли некоторые опасения, касательно состояния вашей супруги, - ёрзая на стуле, начал свою речь доктор.

Достав из кармана платок, эскулап промокнул взмокший лоб.

- Опасения, какого рода? – Обеспокоенно поинтересовался Серж.

- Я не специалист в подобных делах, но мне кажется, что не мешало бы послать в Москву за опытным акушером.

- Вы находите что-то странное в её тягости? – Ракитин поднялся из-за стола и принялся ходить по комнате.

- На первый взгляд ничего, - вздохнул врач. – Возможно, я напрасно беспокоюсь, но мне будет спокойнее, коли человек более сведущий будет рядом с вашей супругой, когда придёт время.

- Раз вы считаете, что это необходимо, я съезжу в Москву, - отозвался Сергей Филиппович. – Не могли бы вы рекомендовать мне кого-нибудь?

- Да, конечно, - доктор поднялся со стула. – Я напишу вам, - он шагнул к столу и, взяв в руки перо, обмакнул его в чернильницу, черкнув на листе бумаги имя и адрес человека, который, по его мнению, мог оказаться полезен.