Fatal amour. Искупление и покаяние

Глава 22

После захлебнувшегося в крови восстания горцев в 1830 году на Кавказе воцарилось относительное затишье. Случались иногда стычки, но особого урона они не наносили. Строительство Лезгинской линии укреплений продолжалось.

Ефимовский попал в гарнизон недавно отстроенной крепости «Новые Закаталы». Графу поручили надзор за сооружением одного из укреплений между этой крепостью и крепостью Белоканы. С небольшим отрядом, состоявшим из пятидесяти человек, Ефимовский выехал из крепости к месту строительства нового форта.

Стояла удушающая июльская жара. Солдаты его отряда работали не покладая рук вот уже на протяжении нескольких дней. Обладай служивые нужными навыками, возможно, дело спорилось бы быстрее, но, увы, все они были более привычны к тому, чтобы держать в руках ружьё, нежели кирку или лопату. Ряд за рядом кладки, камень за камнем постепенно возводились стены форта. Минула уж седмица с того времени, как был заложен первый камень, а конца и края работам всё не предвиделось. Изнывая от духоты, Андрей расположился в тени грецкого ореха. Расстегнув тесный ворот мундира, сняв с головы белую повседневную фуражку, Ефимовский прислонился затылком к шершавому стволу и прикрыл глаза.

- Ваше благородие! – Ворвался в его думы хрипловатый прокуренный голос прапорщика его эскадрона, - тут разведчики приехали. Говорят, в семидесяти верстах от нас видели хорошо вооружённые отряд лезгинов, почти двести голов насчитали.

- Кто командир разведчиков? – Ефимовский открыл глаза. – Веди сюда.

Андрей поднялся с соломенного тюфяка, служившего ему ночью постелью, отряхнул форменные шаровары, пошитые на манер казацких. Лёгкой пружинистой походкой к нему подошёл высокий темноволосый человек в форме унтер-офицера (младший офицерский состав).

- Вахмистр Карташевский, - представился подошедший, приложив два пальца к козырьку фуражки. – Вы командир отряда? – Обратился он к Ефимовскому.

Андрей ощутил, как болезненно толкнулось в груди сердце. Вот оно! Вот, то мгновение, что он ждал! Сглотнув ком в горле, он постарался взять себя в руки.

- Штабс-капитан Ефимовский, - представился он. – Мне доложили, что у вас имеются сведения о вооружённом отряде горцев.

Карташевский усмехнулся:

- Так точно, ваше благородие. Почти две сотни всадников, вооружены до зубов, предположительно направляются в Новые Закаталы.

- Ну, с крепостным гарнизоном им, положим, не тягаться, - размышляя, вслух произнёс Ефимовский. – Семьдесят вёрст, говорите?

- Один дневной переход, - кивком подтвердил свои слова Карташевский. – Уходить вам надобно, ваше благородие.

- Оставить вверенный мне форт не могу, но донесение послать не мешало бы, - отозвался Ефимовский.

- Промедлите ещё пару часов, вас отрежут от крепости, - Карташевский прищурился.

- Позови мне Фирсова, - окликнул Ефимовский проходившего мимо солдата.

Положив кирку, солдат бросился исполнять приказ. Спустя несколько минут, насвистывая что-то себе под нос, из-за недостроенный стены форта показался поручик Фирсов, белокурый херувим лет двадцати двух, по которому сходило с ума всё женское население Новых Закатал.

- Поручик! - Одёрнул его Ефимовский.

Фирсов остановился, оправился, застегнул форменный сюртук на все крючки и только после того приблизился к командиру.

- Прибыл по вашему приказанию, - вытянулся он во фрунт перед Ефимовским, не спуская любопытного взгляда с вахмистра в пропылённом измятом мундире.

- Вахмистр Карташевский, командир разведчиков, - представил Фирсову своего собеседника Ефимовский. – Вахмистр утверждает, что неподалёку отсюда замечен отряд горцев, я составлю донесение, а вы отвезёте в крепость.

- Слушаюсь, - Фирсов подтянул руку к козырьку.

- Ваше благородие, вы меня будто не слышали, - Карташевский зло сплюнул на землю, - коли сейчас не уйдёте, всех людей положите. Помяните моё слово, к вечеру лезгины здесь будут.

- Это уже не ваша забота, вахмистр, - Ефимовский голосом выделил звание Карташевского, памятуя о том, что ещё год назад тот был ротмистром и командиром эскадрона. – Благодарю за ценные сведения, но далее мы как-нибудь уж без вас. Беса возьми, - крикнул он в спину Фирсову, имея в виду своего жеребца, коего забрал из конюшен Клементьево после смерти брата.

В скорости и выносливости Бесу не было равных в округе.