Fatal amour. Искупление и покаяние

Глава 39

Удостоверившись, что жизни сестры более ничего не угрожает, Сергей Филиппович вышел в коридор, где собралась встревоженная прислуга. Среди обращённых к нему в немом вопросе лиц он разглядел бледное взволнованное личико княжны Куташевой.

- Сергей Филиппович? - Не скрывая удивления, обратилась к нему Софья. – Вы, как здесь? Впрочем, неважно, - спохватилась она. – Что с Марьей Филипповной?

- Всё хорошо, - Ракитин рассеянно улыбнулся перепуганной девушке. – Где ваш брат?

- Должно быть, у себя в кабинете, - пробормотала Софи.

- Проводите меня, - попросил Ракитин. – Мне надобно поговорить с ним.

Mademoiselle Куташева послушно кивнула и поспешила к лестнице. Она настолько разволновалась, что позабыла о том, что одета неподобающим образом, но, проходя мимо зеркала и мельком бросив взгляд на своё отражение, сдёрнула с головы нелепый ночной чепец. Брат Марьи Филипповны всегда казался ей очень привлекательным молодым человеком, и даже в такой необычайно волнительный момент, Софи вдруг пожалела, что выглядит, как пугало в глазах Сержа. Нет, она вовсе не была тщеславна, но женское самолюбие оказалось задето.

- Это здесь, - она остановилась перед дверью в кабинет князя Куташева.

- Ступайте, Софи, - произнёс Ракитин.

То, что он собирался сказать своему зятю, отнюдь не предназначалось для ушей неискушённой барышни. Убедившись, что Софья ушла, а не осталась подслушивать под дверью, Сергей Филиппович решительно потянул на себя дверную ручку.

В полумраке комнаты, где на столе горела единственная свеча, он разглядел хозяина кабинета. Николай Васильевич стоял спиной к нему, уставившись в серый сумрак наступавшего летнего утра.

Звук открывшейся двери заставил его обернуться. Николай недоумённо уставился на незваного гостя, не сразу сообразив, кого видит перед собой.

- Серж? – Его густая тёмная бровь взлетела вверх. – Ты как здесь?

- Тебя вовсе не заботит, что сталось с твоей женой и ребёнком? – Обманчиво спокойно осведомился Сергей Филиппович, плотно прикрывая дверь за собой.

- Ежели бы всё окончилось печально, мне бы уже сообщили, - холодно отозвался Куташев.

- Жива, вопреки твоим чаяньям, - ощущая, как в душе закипает неукротимая чёрная волна гнева, отозвался Сергей Филиппович.

- Тогда я не пойму, отчего ты исходишь ядом, Серж, - князь пожал плечами, усаживаясь в кресло и равнодушно осведомился, разливая по стаканам бренди: – выпьешь со мной?

Вместо ответа Сергей Филиппович, не сдержав кипевшей в нём злости, схватил зятя за лацканы сюртука и, выдернув его из кресла, припечатал к стене. И откуда только силы взялись?

- Не могу поверить, что ты… - он, не договорив, отвернулся, не в силах произнести тех слов, что вертелись на языке.

Николай отцепил судорожно сжатые пальцы шурина от сюртука и, надавив на его плечи, усадил его в кресло.

- Сядь, Серж! Хоффман – лучший врач во всей столице, коли бы он не смог ничего сделать, не сделал бы более никто, - ровным тоном заговорил князь. – Так или иначе, Господь решает, кому жить, а чьё время уже пришло. Коли твоя сестра жива, то тому радоваться надо, а не бросаться на меня с кулаками.

- Как ты мог? – Сергей задыхался от переполнявших его чувств.

- Не могу понять, о чём ты толкуешь, - Куташев провёл ладонью по лицу. – Ночь, знаешь ли, бессонная выдалась, голова, как в тумане.

- Мне известно, о чём ты немца просил, - злобно бросил Ракитин.

- Вот как? Поди, прислуга расстаралась. Горничная твоей сестры? Как там её? Милка кажется, – догадался князь.

Ракитин кивнул, подтверждая его догадку.

- С ней у меня разговор короткий будет, - Куташев присел в кресло напротив Ракитина. – А за сестру свою не тревожься. Я никогда не желал ей смерти. Не буду лукавить. Не всё у нас гладко, но жизнь впереди долгая, - Куташев поднял свой стакан и поинтересовался: – Ну, так кто? Мальчик?

Сергей кивнул, протянув руку ко второму стакану.

- Хвала Господу, что всё не напрасно, - выдохнул Куташев, поднося к губам стакан.

Но выпить он так и не успел. В двери настойчиво постучали.