Fatal amour. Искупление и покаяние

Глава 47

Зимнее утро выдалось ясным и морозным. Снег искрился на солнце, поскрипывал под ногами по пути к колодцу, что стоял посреди слободки. Набрав воды, старая Аза не спешила возвращаться домой. Оставив ведро у крыльца, цыганка прошла к соседней избе, в сенях обмела веником снег, налипший на валенки, и постучала в горницу.

- Входи, - послышался за дверью женский голос.

- Доброго дня тебе, Станка, - обратилась Аза к хлопотавшей у печи женщине лет сорока пяти.

- И тебе, - отозвалась цыганка, поставив в печь горшок и закрыв заслонку. – С чем пожаловала?

Хозяйка присела за стол напротив гостьи.

- К Раде гость дорогой приехал, - хитро улыбнулась старуха, - не хочу мешать.

- Гость, говоришь, - Станка нахмурилась. – Не к добру гость этот объявился, - вздохнула она. – Опять бражничать станут с ночи до утра…

- Вот упорхнёт моя Рада из табора и тихо станет, - Аза грустно улыбнулась.

- Как же, упорхнёт, - усмехнулась Станка. – Внучке твоей давно пора за ум взяться, замуж пойти, а не вертеть подолом перед тем, у кого мошна тугая.

- Уж не за Шандора ли? – Старуха зашлась негромким смехом.

- А чем ей мой Шандор не жених? – Станка подбоченилась.

- Иная судьба у Рады, - возразила Аза.

Станка махнула рукой и отвернулась.

- Шандор, - позвала она спавшего в углу за занавеской сына, - поднимайся, дров принеси.

Протирая спросонья глаза, из-за занавески вышел молодой цыган, снял с вбитого в стену гвоздя овчинный тулуп и накинул на широкие плечи, но, заметив за столом старуху, остановился на пороге:

- Что же ты, Аза, с утра по гостям?

- Я к вам по-соседски зашла, а гость-то с самого утра у Рады, - старуха ухмыльнулась.

- Гость? – Насторожился цыган. – Это кто же к вам пожаловал?

- Князь соколик приехал, - Аза улыбнулась почти беззубым ртом.

Шандор выругался и что было сил саданул кулаком по косяку, поморщился, потирая костяшки пальцев, и вышел вон, громко хлопнул дверью.

- Совсем твоя внучка моему сыну голову заморочила, - вздохнула Станка, расставляя на столе нехитрую снедь к завтраку.

- Шандор ей не пара, - убеждённо ответила старуха.

- Уж не князя ли ты ей в мужья прочишь? – Спросила Станка с усмешкой. – Гляди, принесёт твоя Рада в подоле, тогда и Шандору не нужна станет.

- Карты мне сказали, что судьба Рады связана с этим гаджо, - Аза обиженно насупилась.

- Лгут твои карты, - отозвалась цыганка, нарезав каравай хлеба и положив большой ломоть на тарелку перед старухой.

Аза ничего не ответила и молча принялась за еду. Станка выглянула в оконце и покачала головой, глядя во след убегающему сыну. Выбежав во двор, Шандор промчался через всю слободку и остановился только на берегу обледеневшей реки. Стиснув пальцы в кулаки, цыган несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь погасить бешенную ярость, что бушевала в крови. «Ненавижу», - в бессилии топнул ногой Шандор. Едва появилась надежда на то, что Рада ответит цыгану взаимностью, как вновь явился этот никчёмный высокомерный аристократ, опять заморочит девчонке голову и оставит с разбитым сердцем. Но он ещё посмотрит, чья возьмёт! Князь уедет и Рада сама к Шандору придёт, как только поймёт, что не нужна своему богатому любовнику.

Вечером в избе, где проживала старая Аза со своей внучкой, собралась половина табора, включая Шандора, который никак не выказал неприязни к князю. Напротив, был весел, бренчал на гитаре, подыгрывая Раде, когда она пела по просьбе Куташева, но, тем не менее, Николай не раз ловил на себе его пристальный тяжёлый взгляд. После полуночи Рада выпроводила разгулявшихся родичей за дверь, как то бывало и раньше. Выл за оконцем ветер, трещали в печке дрова, тихо и тепло было в тёмной избе. Доверчиво льнула к плечу темноволосая голова девушки. Николай, перебирая тёмные кудри, тяжело вздохнул. Никогда ранее он не задумывался над тем, чего ждёт от него молоденькая цыганка, брал то, что ему предлагали, ничего не давая взамен, но ныне неспокойно было на душе: то ли совесть запоздалая проснулась, то ли в нём самом что-то переменилось безвозвратно. И пусть она ни словом не упрекнула его, но никогда ещё такой тяжестью не лежало на душе ни к чему не обязывающее свидание. Хорошо там, где любят, там, где ждут, не упрекнут ни словом, ни взглядом, но сам-то он что может предложить взамен?