Фейри с Арбата. Гамбит

Интермедия 3

Звонок застал Майлгенна в лифте, ровно за миг до того как он нажал кнопку своего, девятнадцатого, этажа.

— Зайди, — сказал мобильник голосом Элвуда и отключился.

— Как скажете, шеф, — ответил Майлгенн в пустоту и нажал-таки кнопку, но с цифрой двадцать два.

Дверь была открыта, холл темен и тих, лишь из зимнего сада доносилось журчание фонтана и падали на деревянный пол смутные пятна света: похоже, ничего кроме камина Элвуд не зажигал.

Он нашелся в глубоком кресле у фонтана. Молча махнул рукой на второе такое же и протянул полный бокал. Поднеся его к лицу, Майлгенн вдохнул холодный и горький аромат жалей-травы. Он уже забыл, когда в последний раз пробовал настойку — в этом мире жалей-трава не прижилась, а тейронский запас был слишком мал, приходилось расходовать крайне экономно. И уж точно не для того, чтобы напиться.

Опустившись в кресло, Майлгенн отпил крохотный глоток, покатал настойку на языке. Она пахла родиной. Там, в Хрустальном городе, жалей-трава росла повсюду, заплетала стены и пробивалась сквозь плиты мостовой, светилась по ночам — так что фейри никогда не нуждались в уличных фонарях.

— Ну, здравствуй, Принц Волков, — глухо, тщательно выговаривая слоги, сказал Элвуд.

От удивления Майлгенн чуть не поперхнулся: наставник пьян? Впервые за сколько, за полсотни лет? Последний раз, помнится, Элвуд напился, когда нашел своего любимого ученика, Лайна, в застенках НКВД. Лайн возглавлял предпоследнюю группу уходящих из Хрустального города и попал в этот мир примерно столетием раньше.

— Э… здравствуй, Ледяной Свет. — Майлгенн склонил голову перед последним королем фейри. — Ты позвал меня просто выпить, или?..

— Она чуть не ушла в Тейрон сама, мой мальчик. Вот так просто, открыла дверь — и не ушла. Помешали.

— Кто она, Элвуд? Я ничего не понял. — Майлгенн облегченно выдохнул: вроде никто из фейри не умер. — Какую дверь?

— Обыкновенную, мальчик мой. Помнишь, как мы пытались вернуться?

Майлгенн помнил. Еще бы. Раз за разом они пытались открыть дверь домой, и раз за разом ничего не получалось. Лет десять они не могли понять, почему, пока Элвуд не нашел Лайна — и не выяснил, что никто из фейри Хрустального города не может вернуться. И детей друг от друга у них тоже быть не может, только от людей. Откат. Цена бегства.

— Вот у нее — получилось, — продолжил Эдвуд. — Почти.

Тряхнув головой, Майлгенн отпил еще настойки и попытался сосредоточиться.

Так. Дверь в Тейрон. Открыла. Сама. Помешали. Кто? Как?..

Он несколько раз слышал местное выражение "ум за разум заходит", но сути не улавливал до сегодняшнего вечера. А теперь понял: ум за разум — это когда вы говорите на одном языке, все слова ясны, а смысл ускользает.

Нет, это просто усталость, опять не спал трое суток, скоро себя в зеркале перестанет узнавать. А так — все просто и логично. Элвуд наверняка говорит о ком-то из игроков, среди них только одна женщина...

— Она — это Лиле?

Элвуд, задумчиво потирающий серьгу, словно не услышал, и продолжил о своем:

— Не думал, что у кого-то еще хватит сил открыть путь... Ты разве ничего не почувствовал? Сегодня рано утром?

— Что-то почувствовал. Часа в четыре ночи. Но что — понятия не имею. Расскажи толком, Элвуд.

— Толком, мальчик мой, ее надо обязательно отправить в Тейрон. Обязательно!

Майлгенн растерялся: Элвуд говорил так, словно Лиле надо было заталкивать в Тейрон силой. Чушь какая!

— Да она сама ждет не дождется октября. У нее надежный якорь, ты же сам видел… Я не понимаю, как она смогла открыть дверь? Уверен, что именно она? Я знаю лишь одного светлого, кому это по силам, а тут — девочка…

— Не светлого. Я — дитя резонанса, — хмыкнул Элвуд и налил себе еще настойки. На остальные вопросы он явно отвечать не собирался.

— Вот именно! А она?

Элвуд молча покачал в ладони бокал. Понятно: думай сам, дорогой ученик.