Феномено. Черный цвет

Часть 1. Мотив для жизни. Глава 1

«Мы не можем вырвать ни одной страницы из нашей жизни, хотя легко можем бросить в огонь саму книгу». Жорж Санд

Савин с трудом открыл глаза, но почему-то ничего не увидел, только резкий медицинский запах раздражал его ноздри и душу. Георгий терпеть не мог больницы. Он попробовал подняться, но тело полностью пронзило болью, будто накануне его переехал каток. Савин расслабился и попытался собрать воедино свои разрозненные мысли, выстроить логические цепочки, чтобы наконец вспомнить последние события, которые произошли с ним в последние дни.

Савин Георгий Валентинович, мужчина двадцати восьми лет, работал журналистом и ведущим новостей местного телеканала под незамысловатым названием «42-ой канал». Крепкий телосложением и выше среднего роста он никогда не боялся нападок со стороны некоторых одиозных личностей, против которых он вёл журналистские расследования вместе со своим другом Андреем Шаповаловым, капитаном полиции.

В последний месяц Савин наткнулся на серьёзную коррупционную схему с участием приближенных к власти лиц. Естественно, этим самым лицам расследование Георгия не понравилось, и в адрес журналиста посыпались угрозы. Савин же успел достать важные доказательства и передать в полицию, но, вероятно, не успел обезопасить себя.

В тот злополучный вечер он вернулся домой на своём, пусть и отечественном, но любимом синем автомобиле «лада-веста», вышел из салона и посмотрел на окна своей квартиры. С грустью вздохнул, ибо там его ждала только сестра. Жены у журналиста не было. Как-то не слаживались у него длительные отношения с противоположным полом. Последнее, что увидел Савин, это несущийся на него «джип».

И сейчас он по всем признакам в больнице. Лежит. Ничего не видит. Савин с трудом поднял руку и пощупал глаза – повязок не было. Но что тогда? Он не понимал. Георгий услышал звук открывающейся двери, и сразу за ним послышались уверенные приближающиеся к его койке шаги.

— Вы меня слышите?

Голос был мужским, уверенным, однозначно принадлежал врачу.

— Да, — тихим хрипом ответил Савин.

— Как замечательно! — врач определённо был рад. — Вы помните, кто вы? Как вас зовут?

— Жора. Георгий Савин.

— Где работаете?

— Я журналист.

— Очень хорошо. А что последнее вы помните?

— Я… Не помню… Домой ехал в машине… Я долго был без сознания?

— Бывало и дольше. Две недели. Если честно, мы боялись делать какие-нибудь прогнозы. Давайте проверим чувствительность. Двигаться можете?

Савин попробовал пошевелиться. Ноги он чувствовал, но была чудовищная слабость.

— Всё, всё, всё, — сказал хирург. — Лежите. Понятно. Это довольно неплохо для ваших травм. Ваш организм показывает чудеса выздоровления. Кости срастаются, речь в норме, с памятью тоже всё хорошо.

— Доктор, — перебил его Савин. — Я ничего не вижу.

* * *

Людмила Савина, сестра Георгия, сидела в кабинете у Тимофея Александрова, хирурга и заведующего отделением. Умудрённый опытом доктор с уже поседевшими и поредевшими волосами от многолетней работы рассказывал девушке о состоянии её брата.

— Доктор, это серьёзно? — спросила молодая девушка?

Людмиле недавно исполнился 21 год. Жила она со своим братом в одной квартире, оставшейся от родителей. Савины были похожи друг на друга. Черноволосые, высокие, с островатыми чертами лица, глазами карего цвета и пухлыми губами. Даже характеры были сходны. Брат с сестрой всегда ладили между собой. Люда обожала своего брата, а Георгий обожал свою сестру.

— Боюсь, что да, — ответил хирург. — Я сам пересмотрел снимки, потом Георгия осмотрел офтальмолог. У вашего брата поражение зрительного нерва. И, кстати, это нередкая травма при ДТП, но редко в такой тяжёлой форме. Смею предположить, что зрение к Георгию не вернётся.

Люда спрятала лицо в ладонях и тихо заплакала. Все две недели, что брат провёл в больнице, высосали все нервы девушки, а тут ещё возможная слепота.

— И ничего нельзя сделать? — сквозь слезы выдавила Савина.

— Вот не люблю отбирать надежду… Скорее всего — нет.

— К нему можно?

— Да, конечно. Кризис прошёл. Но только недолго. Не стоит его сейчас переутомлять.

Савин по характеру шагов догадался, что в палату к нему вошла сестра.

— Привет, — тихо сказал Георгий. — Проходи, не бойся.

— Привет. Жор, я даже не знаю, что сказать.

— Сядь, — попросил журналист, похлопав по краю койки.

Людмила присела и взяла Георгия за руку.

— Я так испугалась.

— Понимаю.

На брата было страшно смотреть. Бледное лицо, на лбу широкая повязка, под глазами синяки, а на левой руке гипс. Георгий смотрел впереди себя, но Люда понимала, что он смотрит в пустоту, в никуда.

— Как ты? — спросила она у брата.

— Курить хочется (1).

— Курить? — разочаровано произнесла Люда. — Значит, точно жить будешь. Пора бросать эту дурную привычку.