Философский камень

Философский камень

1

   - Сегодня, под конец занятий мы еще раз повторим анатомию человеческого организма на латыни, ведь не может быть ничего прекрасней, чем язык великих просветителей наук римлян и греков, - говорил преподаватель анатомии Гаскон де Мюр, высокий человек с огромной седой бородой, спадавшей на его большой живот. Педагог, несмотря на преклонный возраст, оставался полным сил. Он не стоял за кафедрой во время лекций, как делали большинство его коллег, а неторопливо прохаживался меж рядов, сидящих на длинных скамьях студентов.

   - Os femoris - бедренная кость, capitis femoris - внутрисуставная связка тазобедренного сустава, - начал декламировать мсье де Мюр.

   Студенты смиренно записывали за преподавателем в свои внушительного вида талмуды.

   Все занимались делом, каждый студент осознавал, что дурное поведение влечет за собой наказание, вплоть до порки розгами. Систематические нарушения могли караться даже отчислением из учебного заведения. Такие правила исправно действовали во всех университетах, тем более, в таком старинном и уважаемом, как Сорбонна.

   Но один из студентов и не думал о правилах. Луи Сен-Жермен, высокий светловолосый молодой парень двадцати одного года от роду, на протяжении всего учебного дня не мог сосредоточиться на лекциях. Его мысли рассеянно скользящие, не задерживались на премудростях искусства врачевания, но полностью сконцентрировались на одной юной особе. Ее имя Амалия. Прекраснейшая девушка во всем Париже. В свои восемнадцать она являлась благоухающим цветком розы. Луи сидел в центре скамьи третьего ряда и упорно делал вид, что пишет, водя сухим гусиным пером по бумаге. Особенно будоражило молодого человека воспоминание о воздушном поцелуе, который девушка даровала ему прошлой ночью, когда он пел серенады, стоя под ее балконом. Не смотря на то, что она происходила из богатой семьи, а он нет, молодой человек чувствовал, что девушка питает к нему глубокую симпатию. Даже мимолетно вспомнив о разнице состояний, молодому человеку вдруг взгрустнулось. Ведь это по сути дела являлось единственным препятствием их счастью. Обиднее всего молодому человеку было то, что несколько лет назад он сам являлся довольно состоятельным. Из-за трагической случайности, вся его жизнь изменилась. Отец студента, известный во всей Франции торговец и винодел, обладавший завидным состоянием, имел один недостаток, который и стал причиной всех проблем - азарт. Он любил карточные игры. Всего три года назад в одной из партий он нарвался на группу шулеров и проигрался настолько, что за долги пришлось пожертвовать почти всем. Из-за этого отец студента, обладавший к тому же и вспыльчивым нравом захотел в одиночку расправиться с негодяями. Во время этой затеи его и убили. Жандармерия заявила лишь о том, что ведет поиск преступников, а состояние - виноградники и поместье, к югу от Парижа вернуть не удастся, потому, что сделка по их продаже оформлена на законных основаниях. Вот так-то. Теперь у студента единственным осколком прошлого состояния осталась лишь его фамилия, которую еще многие продолжали помнить. Поскольку его мать умерла от тяжкой болезни еще задолго до трагических событий с отцом, то статус молодого человека оказался и вовсе плачевен - сирота.

   - Молодой человек! - услышал Луи властный голос преподавателя.

   Студент обернулся. Прямо за ним стоял мсье педагог, направив свой мечущий гром и молнии взор на него. Внимание всех учащихся также оказалось направлено в его сторону. - Да, мсье преподаватель, - робко сказал он.

   - Позвольте взглянуть на ваши записи, - столь же грозным тоном сказал Гаскон де Мюр.

   Потеряв надежду тихо отсидеться в аудитории до окончания занятий, несчастный студент подчинился.

   Легко взяв в руки тяжеленный талмуд, преподаватель закрыл его и врезал им по голове Луи так, что у того чуть искры из глаз не посыпались. Студенты отозвались громким хохотом.

   - Тихо! - пробасил де Мюр.

   В аудитории тотчас воцарилась тишина.

   - Смею вам напомнить, студент последнего года обучения мсье Сен-Жермен, что у вас уже три замечания на этой неделе, - грозно продолжил де Мюр, сверля взглядом нерадивого студента. - Принимая во внимание ваши учебные заслуги прошлых лет, я прощаю вам сегодняшнюю оплошность, но учтите, если хотя бы раз это повториться, я лично подам ректору профессору мсье Гюстену петицию о вашем немедленном исключении из рядов университета. Вам ясно то, что я сказал?

   - Да мсье, спасибо, - робко склонив голову, сказал Луи.

   - Очень надеюсь на это, - смягчившись, сказал де Мюр, возвращая его талмуд. - Erare humanium est. Что я сказал, объясните?

   - Человеку свойственной ошибаться, - немного повеселев, сказал молодой человек, прекрасно знавший латынь, и даже подрабатывающий переводами с нее, в свободное от учебы время, с благодарностью смотря на преподавателя.

   - Вот именно, - чуть улыбнувшись, сказал преподаватель, переходя на соседний ряд.

   На мгновение в аудитории воцарилась тишина. Студенты притихли и ждали распоряжений пожилого преподавателя, явно сбившегося с мыслями.

   - Brahialis - плечевая мышца, - снова начал декламировать мсье преподаватель.

   Парень, сделав над собой усилие, смог таки взять себя в руки и, вместе со всеми стал скрипеть гусиным пером по бумаге, периодически обмакивая его в чернильнице, выводя незамысловатый латинский шрифт, который он и без того великолепно усвоил еще на первом году обучения.

   "Ничего, все это поможет мне стать великим врачевателем и заработать состояние!": думал влюбленный студент. "Ради этого стоит трудиться!"

   В момент, когда он решил потрудиться, раздался долгожданный звонок. Служитель университета, почти такой же старый, как сама Сорбонна, как всегда по расписанию брал свой колокольчик и обходил левое крыло здания, того самого, в котором сейчас и находился Луи. Остальные помещения университета оповещали другие звонари.