Флакон твоей нежности

Глава первая. Выпускница кафедры неприятностей

"Адептка Сент-Клер, просьба явиться в кабинет ректора!"

Звучный голос секретаря руководителя академии раздался будто прямо в голове. Да уж, и за пять лет обучения всё никак не могу привыкнуть к такому способу общения. На самом деле, он имеет и свои плюсы: помимо тебя и преподавателя никто не знает, кто тебя вызвал и вызвал ли вовсе. Вот только кратковременный испуг этим не отменялся. И, кажется, очередную ошибку скинуть на "зов" тоже не выйдет.

Профессор Лин в тот момент смотрел на меня в упор. А я на то, как нитка, скрепляющая пучок змееголовника в руке, безбожно рвется, и значительный объем травы сыпется в кипящее варево. И да, это произошло всего несколько секунд назад. Вот только зелье ждать моей реакции на вызов ректора не стало и сделало "бульк". Характерный. Мгновение и вся я, как и форма, оказались в ярко-фиолетой субстанции. И это было явно не зелье от фурункулов, значащееся в задании, так как в местах соприкосновения с кожей не началась соответствующая реакция, никакого пощипывания.

— Элиза Сент-Клер! С вашими кривыми руками к котлу даже приближаться нельзя. Вам следовало ещё на первом курсе сменить специализацию и пойти в... — разъяренный профессор на секунду замялся. Ну да, с моими "успехами" я на любом направлении буду показывать такие же чудеса ловкости.

Гордон Лин разочаровано вздохнул и махнул на меня рукой.

— Идите, раз вас ожидают.

— А как же... — задать вопрос о своем внешнем виде не успела, в голове вновь прозвучал голос секретаря ректора.

Пришлось лишь кивнуть, активировать функцию самоочищения у котла (до сих пор в шоке, что наше учебное заведение месяц назад расщедрилось на закупку такого оборудования) и осторожно выйти из-за своего стола под всеобщее шипение одногруппников. Ну да, никто не хотел влезть в очередную приготовленную мной жижу с неизвестным эффектом.

Радовало лишь то, что это была последняя пара в расписании на сегодня. А значит, после встречи с ректором я смогу спокойно принять душ и вместе с этой фиолетовой пакостью смыть и порцию очередного позора.

Дорога до кабинета прошла незаметно. Все это время меня занимали лишь мысли о том, какой же эффект может оказаться у неожиданно получившегося зелья. Исходя из опыта пяти курсов, за которые я пережила уже просто огромное количество подобных случаев, эффект вряд ли должен оказаться негативным. Попавший в котел змееголовник ведь обычно используется целителями как болеутоляющее, да и витаминов в его цветах достаточно.

— Храни тебя святой! Ты что с собой сделала, лапушка? — возглас секретаря вырвал меня из размышлений. — Это же просто ужасно!

Блондинка в сильно утягивающей блузке картинно прижала ладони к лицу, всем видом выражая ужас. По телу пошли мурашки. Да уж, умеет эта женщина жути нагнать. И ведь не понять, шутит или и правда что-то случилось. Она мне также когда-то за растрепанную прическу выговаривала, что такую и замуж никто не возьмет. А кто виноват, что до кабинета бежать пришлось, когда вызывали. С тех пор Альмена и всё ею сказанное доверия у меня не вызывали. Но, кажется, в этот раз её и впрямь что-то удивило.

— Ты хоть в зеркало глянь! Сейчас-сейчас! — секретарь начала судорожно рыться в сумочке, пока не нашла компактное дамское зеркальце, и передала его мне.

И да. Увиденное меня не обрадовало. Ох уж этот фиолетовый змееголовник! У меня ведь теперь вся шевелюра стала таким же цветом, как его лепестки. А ведь я была шатенкой, даже не красилась ни разу в жизни, берегла натуральный цвет. А теперь... И вправду, никто замуж такую не возьмет.

— Ты это давай, иди в кабинет, потом будешь и отмываться, и убиваться, давай-давай, — Альмена заметив мое состояние ловко вырвала из рук зеркальце. Пришлось повиноваться.

В кабинете ректора царила атмосфера напряженного ожидания. Напротив меня, за столом из темного дерева, восседал мужчина в бордовой, практически винного цвета бархатной мантии, его суровые черты лица дополняла окладистая седая борода. Рядом с ним сидел мужчина средних лет, его взгляд был направлен в пол. Он был одет в дорогой костюм и казался мне смутно знакомым.

— Адептка Сент-Клер, — начал ректор, его голос был строг, но без явной злости. — Мы хотели бы обсудить с вами результаты ваших итоговых экзаменов. Вы, как известно, показали блестящие результаты, продемонстрировав глубокие знания и навыки.

— Благодарю, господин ректор, — ответила я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри меня бушевала буря эмоций. Кто этот мужчина?

— После окончания обучения, через две недели, вы будете официально признаны травником, — продолжил ректор, но его слова казались мне сейчас чем-то далеким, несущественным.

— Помимо этого, — продолжил он, обращаясь к мужчине рядом с собой. — У меня есть предложение, которое может вас заинтересовать, господин Элмонд.

Мужчина, которого ректор назвал Элмондом, поднял голову и, наконец, посмотрел на меня. Неловкое молчание повисло в воздухе. И вдруг я вспомнила. Это же один из моих дальних родственников. Когда-то отец рассказывал о лавке, прибыль которой за неделю сделала выручку, соизмеримую с полугодовой работой аналогичных заведений. Вот только никак не получается вспомнить ни фамилию, ни то, кем именно этот человек приходится мне.

— Как вы знаете, — начал ректор, — у господина Элмонда есть собственная лавка трав и зелий. Он известен в городе и как раз сейчас ищет нового управляющего, который по совместительству займется разработкой новых зелий. А учитывая ваше везение, с этим проблем не будет.

— Так и есть, — кивнул Элмонд. — Я хотел предложить вам место в своей лавке, Адептка Сент-Клер. Вот только ключевое слово именно "хотел".

Он сделал шаг навстречу, и его взгляд явственно упал на мои волосы. Его лицо исказилось гримасой отвращения.

— Вот только не знал, что моя троюродная племянница — такой позор для семьи. Это так к себе сейчас принято в высшем свете привлекать внимание? — Он замолчал, борясь с эмоциями, а затем, повернувшись к ректору, выдохнул: — Простите, ректор. Но я не могу, я не могу позволить этой... пигалице с чёрти чем на голове появиться в моей лавке и распугивать посетителей.