Фобос. Рождённый во тьме.

Пролог

Холодно. Не могу дышать, двигаться, слышать. Всё сковывает холодом. Хочу сбежать отсюда, но понимаю, что навеки погряз здесь, в этой леденящей душу тьме. 

      А есть ли у меня вообще душа?

      Не помню, кем я был. Но я знаю, кем я стал. 

— Вставай, — холодно приказывает чей-то голос. Не могу ослушаться его, хотя очень хочется. Или уже не хочется? Не понимаю. Словно там, где у людей должно располагаться сердце и так называемая душа стоит непроницаемый вакуум. 

    Веки тоже скованы холодом. Даже чувствуется застывший на ресницах иней. Через силу разлепляю глаза и вижу перед собой мужское лицо с грубыми, как высеченными топором из куска бронзы, чертами лица, вертикальным шрамом, буквально рассекающим щеку надвое и колючим, оценивающим и даже несколько презрительным взглядом тёмных глаз. 

— Капитан, — не хочу говорить этого, но слова сами вырываются из уст. Изо рта вырывается облачко белого пара, и наконец получается вдохнуть полной грудью. 

— Да, Капитан. Добро пожаловать, Номер 347, — Капитан жёстко улыбается, и от этой ухмылки становится жутко. А как это: жутко? Снова не могу понять. 

    Триста сорок семь. Номер впечатался в память и остался, словно был выжжен, как клеймо. У меня получается лишь вяло кивнуть и только потом посмотреть на себя. Когда меня успели переодеть? Чёрный костюм, на груди и плече виден белеющий знак в виде широко распахнутого глаза с мелкой подписью под рисунком. 

— Что мне делать? — вновь хочется сказать иное, а выдавливаю из себя только это. Я хотел спросить, зачем я здесь? Кем я был? 

— Возьми в руки оружие и следуй моим указаниям, — лицо Капитана становится серьёзным, улыбка исчезает и он медленно кивает, снова оценивая меня. Я тем временем внимательно оглядываю свои руки. Пальцы одной из них тускло блестят при белом свете, льющемся откуда-то с потолка. Закатываю рукав пиджака выше и вижу такие же металлические кисть и предплечье. Киборг? Получеловек и полумашина? Хочется усмехнуться, но ни одна мышца на лице не повинуется, и лицо по-прежнему напоминает непроницаемую маску. Пару раз поморгав и с усилием встав, остаётся лишь с изумлением отметить, что я твёрдо стою на ногах. Ни дрожи, которая должна ощущаться после долгого времени без движения в онемевших конечностях, ни боли в мышцах. Ни одного ощущения, которое должно быть. А должно ли? Кажется, я уже не имею представления о том, что правильно, а что нет. Я был раньше кем-то, но прошлое исчезло, оставив после себя лишь монолитную безмолвную плиту. Единственное, что мне дано — похоронить под ней свои воспоминания и идти дальше. 

    Покорно останавливаюсь возле стеллажа и выбираю. Сколько же тут видов огнестрельного оружия, и не перечесть. Выбрав автомат с нарезным стволом, беглым взглядом оцениваю его, словно разбираюсь в оружии. Капитан удовлетворённо кивает, подходит ко мне, забирает оружие, проверяет магазин и снова отдаёт его мне, не сказав ни слова, лишь продолжая изучать своими тёмно-карими глазами. 

    Резко развернувшись на каблуках, капитан направляется к автоматизированным дверям, и я понимаю, что надо следовать за ним. Приходится так же, как и он, выстукивать каблуками по гладкому белому полу, настолько вычищенному, что в нём ярко отражались блики холодного света. 

— Давай быстрее, — Капитан повышает голос, и я подхожу к нему. Мужчина уже успел ввести четырёхзначный код, и двери разъехались, пропуская в следующее помещение. 

    Пожалуй, я бы назвал это огромным ангаром, хотя не имею понятия, что это такое. Вдоль стен, опять же, белых и идеально чистых, тянутся ряды тонких мониторов, за которыми сидят мужчины и женщины с непроницаемыми лицами, уверенно строчащие что-то на виртуальной клавиатуре. 

— Четыреста восьмидесятый, новое указание. Нарушение в секторе B, отправляйтесь с отрядом туда, — услышав это, поворачиваюсь в сторону, откуда шёл приказ. Усталая светловолосая женщина с большими зелёными глазами и осунувшимся лицом, в строгом чёрном костюме. Кажется, многие здесь работают на износ, как детали огромного механизма. Вот только это действительно были люди: никаких проводов и частей тела из металла, самые обычные. Живые. 

    Интересно, а Капитан — человек или такой же, как и я? Понять трудно, всё его тело, за исключением головы скрыто под чёрной одеждой, воротник плотно застёгнут, не позволяя рассмотреть шею, руки скрыты перчатками. Но в его голосе нет «звенящих» ноток, присущих киборгам старого усовершенствования. В том, что он мог быть уже довольно стар, я не сомневаюсь — это заметно в мелочах: в тяжёлом пронизывающем взгляде, шраме, обезображивающем его лицо и насмешливо-презрительной манере, в которой он смотрит на остальных здесь и на меня в том числе, в пренебрежительном тоне. Человек старой закалки, который всё ещё не доверяет технологиям, ещё один человек... 

    Откуда я знаю, как такие люди относятся к технологиям? В конце концов, это мой Капитан, мой начальник. 

— Триста сорок седьмой! — раздаётся резкий оклик Капитана, и я возвращаюсь в реальность, поудобнее перехватив автомат. 

    Капитан ведёт меня дальше, можно заметить, что между мониторами стоят такие же  тяжёлые железные двери, которые я уже увидел несколько минут назад. Подавляющее большинство — на кодовых замках, но некоторые, видимо, недоступные для рядового персонажа, заблокированы с помощью биометрического замка. Игнорируя мои безжизненные взгляды, люди продолжают работать, хотя некоторые то и дело косятся на нас. Новички. Пожалуй, уже работающий долгое время здесь персонал вряд ли бы реагировал так. Это я понимаю лишь из-за того, что сам осматриваю их точно так же. Можно было бы сказать, что я удивлён, но нет того восторга, присущего этому чувству. Из всех проявлений эмоций только едва вскидываю вверх бровь и спешу за Капитаном.