Формула счастья

Формула счастья

Сейчас

Простая формула счастья: мало знать и смотреть на закат. Куда уж проще, правда? Закат вот он, передо мной - сочный, яркий, неизменно прекрасный. Глядя на него, хочется перевернуть свою жизнь с ног на голову, например, неожиданно сделать предложение любимой девушке. Девушка, кстати, тоже имеется. Сидит рядом у самой кромки прибоя и тоже смотрит, как солнце медленно тонет в тёмно-синей воде.

Скажете, вот оно, счастье, бери и наслаждайся... Только знаю я гораздо больше, чем нужно по условиям формулы, любимая девушка вместо цветов сжимает в руках пистолет, направленный мне прямо в сердце, и вот-вот не колеблясь нажмёт на курок.

Мы продолжаем молча смотреть на закат, последние отблески золотом оседают на горизонте. Солнце внезапно ныряет за краешек моря и в последнюю секунду перед наступлением ночи меня ослепляет яркая вспышка. Кусочек раскалённого металла пронзает моё сердце… нет, не моё… чужое, ненавистное нам обоим.

Ныряю в темноту вслед за солнцем, только обратно я уже не вернусь.

Час назад

- Я пять лет жила этим. Прости. По-другому я не могу, - пистолет едва подрагивает в её руке, но она спокойна. Как человек, который давно понял тщету своих усилий, но пока не готов это принять.

Мне страшно. И одновременно нет. Не верю, что она сделает это. В её глазах нет ненависти, только тоска. Такой взгляд был у моего пса, когда он умирал на моих руках. Он не хотел умирать, но понимал, что выбора у него нет. До последнего вилял хвостом и лизал мне руки, будто просил прощения за свой уход.

- Значит, так всё закончится. Пепел Майкла стучит в твоё сердце.

Глупая фраза. Зачем я это сказал? Она поняла, криво усмехнулась, промолчала.

Я положил руку себе на грудь, чтобы ощутить биение.

- Значит, только оно стоит между нами, да? Может, просто удалить его? Мне поставят другое, это же возможно, как думаешь, Эмили?

И снова кривая, дрожащая улыбка:

- Не надо, я давно всё решила. Ещё в тюрьме, когда узнала об эксперименте.

Сутки назад

- Значит, ты птица? Летишь куда хочешь? - осторожно трогаю крохотную татуировку у неё на лопатке. Окровавленное крыло. Изящный, нежный рисунок. Что он символизирует? Не решаюсь спросить.

- Нет, не птица, - она отодвигается, переворачивается на спину, натягивает на голую грудь смятую простыню. - Скорее ангел. Ангел возмездия! - корчит страшную рожицу и с рычанием бросается на меня. Ловлю тоненькое тело в объятия, мы катимся по постели, запутываемся в простынях и грохаемся на пол. Смеёмся. Она кладёт голову мне на грудь, слушает, как бьётся сердце. И начинает беззвучно плакать. Обнимаю, спрашиваю, в чём дело, но она вырывается из моих рук и убегает в ванную.

Да что, чёрт побери, я делаю не так?

Месяц назад

Она подсела ко мне в кафе, хотя вокруг было полно пустых столиков. Смешная, с пухлой нижней губой и карими глазами. Неровные зубы придавали её улыбке живость и даже лихость, словно она с трудом сдерживала бурлящее внутри себя пламя.

Если честно, не помню, о чём мы говорили тогда, настолько она меня заворожила. Я захлёбывался в её обаянии, мне не хватало воздуха, я едва держался на плаву, а она бурлила, взрывалась, смеялась и даже не пыталась меня спасти.

А потом, нисколько не смущаясь, попросила мой номер и сказала, что позвонит завтра. И позвонила.

Она закружила меня, словно ураган. Мы стали центром Вселенной, сверхновой звездой, полыхали так горячо, что сжигали всё вокруг - моя работа, друзья, привычки, всё полетело в тартарары. Каждый день я умирал для неё, боялся потерять и жаждал оттолкнуть, но она так и не дала мне вдохнуть свежего воздуха. С той первой встречи я дышал только ею.

Четыре года назад

- Результаты обследования великолепные, мистер Вайс. Хоть завтра в космонавты!

Доктор дружески хлопает меня по спине, указывает на кресло. Удобно устраиваюсь и тут же передо мной материализуется чашечка кофе. Хорошенькая медсестричка обворожительно улыбается и исчезает. Доктор выключает монитор, на котором только что билось моё новое сердце и кладёт передо мной выписку с назначениями:

- Необходимо принимать этот препарат в течение месяца, по одной капсуле в день. Потом снова жду вас здесь, проведём ещё ряд исследований - нужно подтвердить кое-какие изменения в методике.

- Значит, в космонавты пока рановато? - подмигиваю доктору, и тот добродушно смеётся.

- Сердце прижилось на удивление хорошо, результаты эксперимента превзошли все ожидания, мистер Вайс. Теперь наша задача - зафиксировать даже малейшие отклонения от нормы, изучить их природу и найти способы устранения. Впереди ещё много работы, Роберт. Мы с вами спасём тысячи жизней, поверьте.

Я верю.

Пять лет назад

"Сегодня утром в реанимации тюремного госпиталя скончался Брайан О'Тул, подозреваемый в убийстве своего сына, двухлетнего Майкла О'Тула. Ребёнок был жестоко избит, скончался от множественных переломов костей черепа.

Мальчика без признаков жизни обнаружила его мать, Эмили О'Тул, находившаяся в тот день на работе. Она нанесла своему мужу Брайану несколько проникающих ножевых ранений и сама вызвала полицию. Девушке грозит тюремный срок за умышленное убийство."

Я откладываю газету в сторону, доктор рекомендует мне воздерживаться от плохих новостей.

Но эта новость несёт мне надежду - наконец нашлось подходящее для меня сердце, операция назначена на завтра. Значит, я буду жить.