Фулл Хаус

Глава 1

Глава 1

В областном городе N всякий житель, имеющий уникальные особенности, раздражающие рядовых горожан, имел возможность развивать их в муниципальной психиатрической лечебнице №1. Насыщенная впечатлениями жизнь, тем не менее, текла там неспешно, от завтрака к обеду, от обеда к ужину, прерываясь на часы приема успокоительных пилюлек.

Главный герой с необычным именем Эдгар, но по фамилии Перегаров, не страдал шизофреническими или параноидальными расстройствами. В графе причин его нахождения тут значился диагноз «игромания». Упекла его в заведение родная мать, уставшая от того, что родное чадо несло из дома все, что можно было поставить на кон покерной партии. Сынок и сам понимал, что психбольница это отличная возможность спрятаться от картежного долга, выросшего до непомерной суммы. А задолжал он слишком авторитетным людям, чтобы надеяться на его прощение. Но даже в дурдоме он не мог чувствовать себя в полной изоляции.

Представительный невысокий мужчина с аккуратной бородкой, в шляпе и длинном пальто зашел в приемный покой. Назвал имя санитара бабуле в окошке. Дородный детина вскоре явился. Мужчина в шляпе передал ему сверток, сунул денег и что-то прошептал на ухо, после чего покинул медицинское заведение. Санитар поднялся на второй этаж, прошел до палаты № 13 и просунул в маленькое смотровое окошко свернутую в трубочку газету, перетянутую резинкой для денег.

- Эй, маньячила, почту прими. – Бросил он газету внутрь палаты.

Эдгар, подозрительно глядя на нее, поблагодарил медицинского работника.

- Спасибо тебе, добрый почтальон.

Взял в руки сверток, снял резинку и развернул ее. Расстелил на полу и задумчиво осмотрел послание, отправленное, как можно было догадаться, только тем, кто очень по нему соскучился. И это была не мама.

Тут требуется сделать отступление, чтобы вплести в тело повествования еще двух героев, волею судьбы принявших участие в этой истории. Первая из них, дама тридцати лет по имени Мерилин. Так она просила называть себя, и никто из пациентов психбольницы не знал ее настоящего имени. Ее психика дала сбой от собственной красоты. В какой-то момент ее нарциссизм превратился в паранойю, похожую на анорексию у постоянно худеющих. Мерилин казалось, что она теряет красоту и чтобы это скрыть, начала обильно краситься. В какой-то миг это стало навязчивой идеей.

Она сидела на стуле в смирительной рубашке перед пожилой санитаркой, у которой были разложены различные косметические средства. Женщина красила лицо Мерилин и выглядело это примерно так, как красят себя дети, впервые добравшиеся до маминой косметички. Санитарка вышла за край контура губ, пририсовав пациентке клоунский рот. Закрасила синим глаза, нарисовала чудовищные стрелки, как у енота.

- Покажи в зеркало. – Нетерпеливо попросила Мерилин.

Санитарка вынула круглое зеркальце и показала в него результат своего труда. Марилин пожеманилась перед ним, рассматривая себя со всех ракурсов.

- Глаза еще подведи. Сделай мне стрелки нормальные, и губы пухлее, хотя меня и так природа не обделила ими. Кстати, я уже отправила заявку на мисс Вселенную. Внутренний голос подсказывает мне, что я обязательно выиграю, и корона будет моей. – Она горделиво приподняла подбородок.

Санитарка закатила глаза под лоб, но сделала вид, что дорисовывает ей лицо, доводя до совершенства.

- Хочешь, после победы возьму тебя обслугой к себе? У тебя неплохо получается. – Заявила пациентка.

Женщина, собирая и пряча под халат косметические принадлежности, усмехнулась:

- Как по мне, так я и есть твоя обслуга. – Развязала ей смирительную рубашку и, не скрывая иронии, произнесла. – Теперь можете идти на завтрак, Ваше Величество.

- А можно еще раз посмотреть в зеркальце? – Попросила Мерилин.

- Нет. – Отрезала санитарка и вышла из палаты.

Пациентка, глядя ей в спину, со вздохом произнесла:

- Иногда так хочется побыть дурнушкой.

Второго персонажа звали Герасимом, и страдал он раздвоением, или даже разтроением личности. Не считая его самого, в нем жили ещё два типа. Одного звали Германом. Это был властный мужчина, деловой, решительный, постоянно ведущий переговоры с мнимыми партнерами по бизнесу. И был еще Вася, полная противоположность, неуверенный в себе хлюпик, состоящий из нерешительности и сомнений.

- Эту партию берем, но оплату сделаем позже. Не хочу, чтобы было, как в прошлый раз. И запомни, я не позволю, кому бы то ни было разводить меня на бабло. С Германом эти штуки не проходят. Не ищи себе оправдания, я все сказал! – Герман выключил телефон, подозрительно напоминающий кусок черного хлеба и положил его на тумбочку.

Походил по палате, посмотрел в окно, открывающее вид на внутренний двор психбольницы. Вернулся к тумбочке, взял кусок хлеба и откусил. Присел на краешек кровати и тихонько загрустил, совершенно поменявшись внешне. Теперь в нем на первый план вышел ипохондрик Вася.

- Всё тлен. Всё исчезнет во мрак, в пустоту и безмерность пространства.

Находясь в плену уныния, Герасим доел припрятанный от санитаров кусок хлеба.

К обратной стороне газеты был слабо приклеен трафарет с выбитыми отверстиями как раз в размер букв. Его сложно было разглядеть, потому что он сливался с материалом газетной бумаги. Герман отклеил его и приложил туда, где увидел едва заметные глазу пометки, в виде галочек. Отверстия в трафарете открыли ему следующий текст: «Такого-то числа по известному адресу состоится покерный турнир. Это твой последний шанс вернуть долг».

Перегаров смял трафарет, а затем и газету, чтобы никто из санитаров не прочел адресованное ему послание.

- Я обязан выбраться отсюда во чтобы то ни стало. – В сердцах произнес он.

Раздался звонок на завтрак. Эдгар убрал газету под матрас, вышел в коридор и направился в столовую. Прошелся мимо занятых столов и остановился возле двух психов, с которыми иногда общался, Герасима и Мерилин. Мужчина, судя по уверенным движениям, находился под влиянием Германа. Он учтиво поклонился Мерилин.