Галатея

Галатея

Явившаяся с опозданием на Астрономию Элька успела лишь к шапочному разбору – ей достался самый старый шлем и помятый скафандр симулятора. И теперь она спешно натягивала доставшиеся ей «кости»: одна нога у нее не попадала в штанину, а на второй она прыгала, якобы чтобы помочь себе одеться. Неизвестно практическая ли от этого должна была быть помощь или моральная, но факт остается фактом – прыгала настолько старательно, насколько могла.

По идее профессора Вики (то, что ее профессор разработчик этого самого симулятора знала даже Элька), скафандр должен был натягиваться легко и быстро принимать форму тела учащегося, а шлем сам аккуратно попасть в паз и защелкнуться. Но этот конкретный скафандр брыкался и норовил пожать ей руку. Кажется, срок эксплуатации истекал. Или в скафандр кто-то вселился. Возможно, дух какого-то усопшего звездочета или одного из тех парней, которые доказывали, что Земля круглая, в те времена, когда окружающие были против. Элька тряхнула головой и попыталась успокоить фантазию, разбуженную учебником по Истории Астрономии и каким-то начинающим карикатуристом украсившим ее книгу дополнительными иллюстрациями.

И тут, чтобы пресечь ее дурные помыслы, скафандр быстренько захлопнулся, а Элька почувствовала себя так, как будто ее поймали и съели. Интересно, не кажется ли самому скафандру, что в него вселился Чужой?

С разбегу нырнув в модуль симулятора и закономерно растянувшись на полу, она вылетела в незнакомой ей части Вселенной (а ей все части Вселенной были незнакомы – на Астрономии Элька играла в «Балду» на ноуте) и едва отдышавшись, поняла, что опоздала – все картриджи с домашними заданиями были использованы. Более дисциплинированные ученики успели посмотреть рождение своих вселенных, как им и обещали на прошлом уроке. Ей стало очень обидно на саму себя. Расстроившись, она решила пасть в своих глазах окончательно и утащила учительский картридж с разработками заданий. Вопреки ее ожиданиям, симулятор заработал сразу.

***

Недавно родившаяся спиральная галактика, переливаясь всеми цветами радуги, неторопливо расправляла свои рукава-спирали, а два центральных диска неспешно вращались перпендикулярно друг другу, вторя внешним полярным кольцам. Края гало уже бледнели, а где-то в балдже рождались новые звезды. Их тепло, их жар Элька словно чувствовала кожей. Или ее так согревал материал скафандра? В галактике было темно и пусто. Межзвездный газ - не тот газ, который могут вдохнуть живые существа. Ни звука. Даже взрывы сверхновых были здесь таинственно тихими. И вдруг на глазах у девушки полярные кольца начали меняться и новорожденная, красуясь, широко раскинула в разные стороны два сине-серебристых крыла или плавника. Бывает чувство, которое переполняет тебя так, что все тело становится частичкой восхищения. Широко раскрыв глаза, забыв, что смотрит сейчас не ими, Эль смотрела на это чудо.

- Как тебя зовут? – спросила она у галактики.

- Я не знаю.

- Хочешь... я назову тебя?

- Да.

- Я назову тебя... Галатея - именем нереиды, олицетворением спокойного моря, - из уроков Древней истории Эль всегда предпочитала Мифы Древней Греции, зачитываясь ими с упоением.

Галатея словно бы улыбнулась, вспыхнув во мраке и чуть расправив свои крылья-спирали. Девушка улыбнулась губами.

- Жаль, что я не застала твое рождение.

- Это поправимо, - ответила она. - Смотри внимательно на меня.

Элька послушно уставилась на нее. И тут галактика запела.

***

Искрящаяся целенаправленно неслась по своду Вселенной. Она не замечала никого вокруг. У нее была цель. Ее целью было Быть. И она была. Но невозможно просто быть не изменяясь и она двигалась, этим осознавая свое бытие. Недаром ее две неправильные спирали срастались в один целеустремленный клюв, а две оставшиеся развивались крыльями за спиной. Ее крылья были лишь с виду холодны, как лед, ибо состояли из межзвездного газа и новых, полыхающих неудержным жаром и жаждой жизни звезд. Не прикоснуться! Они горячее всего во Вселенной. Ее огненной раскраски тело холодили мертвые, почти остывшие звезды, утащенные ею за собой из попавшихся на пути карликовых галактик. И все в ней искрилось, все переливалось, все без исключения. Ибо такова была ее воля к жизни.

Искрящаяся целенаправленно неслась по своду Вселенной.

Поющий Песок был молод, но столь мудр, что к нему прислушивались и более крупные и более старые Галактики. Его спокойная песнь была столь прекрасной, что множество небесных существ слетались к нему и уносились прочь счастливыми, оживленными его мудростью. Его пылкое сердце было звездно-молодым и искренним. И чутким. И только прохладные ладони остывали холодными звездами – так каждый мог пожать ему руку.

Смеющаяся Искрящаяся часто проносилась мимо него, порой задевая. И от этого ему было странно больно. Но каждый раз, увидев ее вдали, он старался подлететь поближе, чтобы почувствовать жар от ее крыл своими ладонями. Она не пожимала ему руку. Она даже не замечала его. Она была. И тем счастлива. И вот однажды он почувствовал невыносимую тоску, сорвался с места и понесся вслед за ней.

Искрящаяся услышала музыку. Он никогда не интересовалась музыкой. И вдруг она услышала музыку. Она развернулась, и ее крылья-спирали охватили весь край Вселенной. И увидела Поющего Песка. Ту самую галактику, мимо которой она так часто проносилась, надеясь, что он не заметит ее. Или заметит. Или... Искрящаяся сжалась. В груди у нее намертво сцепились в одно огненное кольцо уже вроде бы давно погасшие звезды.