Гам-саг

Гам-саг

НЕОТРЕДАКТИРОВАННЫЙ РАССКАЗ. ВОЗМОЖНО, ЧТО-НИБУДЬ В НЁМ ПОДПРАВЛЮ, А ПОКА ПРОСТО ЗАПАЛЮ В СЕТИ, ЧТОБЫ ЗАСТОЛБИТЬ АВТОРСТВО :)

Медина зашла в здание школы и сразу опустила глаза, чтобы не встречаться взглядом с Альят.

Медленно пошла в сторону класса, внимательно изучая свои стоптанные кеды. Будто можно было найти на них что-то новое. Разве что новое пятно, которое останется на ткани навсегда. Зачем мачеха вообще купила ей белые кеды?! Что за тупость? Медина так задолбалась их стирать, что в итоге махнула рукой и оставила зарастать грязью, несмотря на комментарии мачехи. И по фиг. Хоть бы они еще и порвались, тогда, может, ей наконец купят кроссовки с золотыми цепями, как у всех нормальных девчонок?

Альят с укором смотрела в спину Медине. Нет, конечно, почему с укором? Не с укором, наверняка радостная и довольная собой, как всегда! Да и не за что ей Мадину было укорять. Ведь не за что? Медина ссутулилась еще больше и ускорила шаг, чтобы не опоздать на биологию. Сзади раздался небольшой шум и грохот.

– Осторожнее, бараны! – Завуч, как обычно, в выражениях не стеснялась. – Куда прете, отара безмозглая? Смотрите, что наделали!

Медина инстинктивно оглянулась и уже не смогла не посмотреть на Альят. Вокруг нее, как всегда, царил переполох. Она такая, притягивала к себе внимание. Была сильная. И физически, потому что отец пускал ее ходить на карате, и внутри. Одевалась просто. Просто и хорошо, в отличие от Медины, которую одевали просто просто. Заводила и любимица учителей, которые всегда уважали сильных детей…

С подбородка Альят взгляд Медины переместился к острому крючковатому носу одноклассницы. Она с гордостью говорила, что сломала его на тренировке — Медина знала, это чтобы не страдать, что он некрасивый, потому что Альят эту байку стала рассказывать только в пятом классе. Медина с удовольствием сломала бы ей нос по-настоящему. Но она не была сильной. Ей не разрешали заниматься карате и даже шахматами. Никто. Пустое место для всех.

– Ну, чего уставилась? – раздался над ухом голос старшего брата. Исан, старше Медины на два года, подтолкнул ее в сторону. – Иди на урок, не висни тут.

– Исан, – Медина вдруг почувствовала, как в груди потяжелело. – Это мы, да?

– Тс! – шикнул он. – Не мы это. Иди на урок!

Девочка отвернулась и пошла в сторону кабинета. Завуч заново водрузила на стол снесенную бешеными учениками фотографию Альят, расчеркнутую на две неравные части черной траурной лентой. Медина так и не смогла посмотреть ей в глаза. Она так жалела Альят и так радовалась, что в школе ее больше не будет.

***

Когда Альят с подружками впервые зажала ее во дворе после уроков и потребовала деньги, Медина решила, что это недоразумение. Когда это произошло во второй раз, она решила, что это совпадение. Принятие новой реальности наступило лишь спустя полгода. Однако Альят действовала очень тонко и никогда не просила сверх меры — ровно столько, сколько Медина могла отдать, не прося взаймы, не навлекая подозрений взрослых. В общем, не подводила ее к границе, на которой смирение и страх могли бы вылиться в отчаяние и безрассудную решимость. То ли запросы у Альят были небольшие, то ли доила она многих, то ли почитала истории про вымогательства и сделала выводы из ошибок других — Медина не знала. Она отдавала деньги, которые мачеха выдавливала из скромного бюджета на карманные расходы, и просто ничего себе не покупала.

Жаловаться Медина не могла — у отца и мачехи и так было много дел, лишний раз их лучше было не тревожить. Однажды она все же попробовала поделиться с мачехой, но та, одной рукой утирая попу обкакавшемуся Анвару, а второй подтверждая оптовый заказ для семейного магазина, бросила что-то вроде «Да вмажь ей хорошенько, тогда отстанет. Учись стоять за себя». С отцом разговаривать в принципе не полагалось. Оставался Исан, но, будучи хорошей сестрой, Медина до поры до времени не втягивала и его. Да, он был старше, но пугать пятиклассницу лучше выпускником, а не семиклассником, да еще и незавидного роста. В какой-то момент, когда Медине очень захотелось скопить наконец на наушники к телефону, она посвятила Исана в свою позорную тайну.

Закончилось все плохо: он пошел разбираться с Альят, она начала ему хамить. Вспыльчивый Исан не посмотрел, что она девочка, полез драться. Альят, несмотря на успехи в карате, быстро отступила, а на следующий день пришла с собственным старшим братом — студентом колледжа. Очень неудобно, когда у врагов тоже есть старшие братья, особенно старше, чем твои. Брат Альят побил Исана, да еще и родителей в школу вызвали, зачем, мол, на девочку руку поднял, не мужчина что ли. Исан пытался объяснить, что девочка немного оборзела, задевала его родную мать, что для женщины также недопустимо — это же как бить ниже пояса, запрещенный прием. Его слушать не стали. Мачеха приходила на то собрание, потом оттаскала Исана за уши, а когда из поездки за товаром вернулся отец, досталось и от него. Так Медина поняла, что если не хочет проблем Исану, его лучше не вмешивать. А она и без наушников проживёт.

Исан пытался за Мединой присматривать, но у него было больше уроков, да и куда денешься от Альят, когда она учится в одном с тобой классе?

***

Каждый урок взгляд Медины притягивала одинокая парта, где сидела ее обидчица. Ее подружка не захотела сидеть рядом с пустым местом, а после второго урока вообще ушла домой. Дети обсуждали, как одноклассницу угораздило забрести на какую-то заброшку, где на нее напали бездомные собаки. К сожалению, крики вовремя никто не услышал. Ребята, которые еще не могли осознать ужаса произошедшего, на переменах обсуждали заброшки, собак и случаи столкновения с бездомными стаями — каждый мог «похвастаться» парочкой историй, когда приходилось обходить опасный поворот через дворы или звать на защиту взрослых. Собаки лаяли, шли следом — было. Но не кусали.