Где болячки - там не три!

Где болячки - там не три!

Кто помнит своё детство лет до четырёх ярко и в подробностях? У меня в голове лишь отрывки, зато такие яркие и подробные, что кажутся выдумкой. Наверное, я со временем так и решила бы, что многое мне просто приснилось. Однако у всего есть свидетели, которые помнят это не хуже меня. Основной свидетель, конечно, мама. Правда, она свидетель последствий. Но есть подруги, друзья и братья, которые до сих пор с ужасом говорят:

– Как? Как ты могла выжить?

Думаю, у меня в этой жизни должна была быть Миссия, правда, я её благополучно провалила. Но ради неё кто-то долгие годы вытаскивал меня из разных передряг за шкирку. Спасибо тебе, мой ангел Хранитель с облысевшими и рваными крыльями, избитыми и потрёпанными нервами! Надеюсь, твой следующий подопечный будет наградой для тебя, а не наказанием, как я.

Мама любила рассказывать эту историю так:

– Пришли мы с ней в баню, я её раздела, а там – места живого нет! Начала её мочалкой тереть, а она куксится: «Тут не три, больно. Тут тоже не надо, больно!» Я возмущаюсь: «А как мне тебя мыть?» «А ты где болячки, пропускай!» А она вся в болячках – коленки, локти, спина, плечи, подбородок. Просто ни одного живого места нет, как будто только с войны пришла!

Она даже не догадывалась, когда смеялась, насколько близко была к правде! Кто говорит, что дети – это милые существа, не верьте им! Они детей не знают. Ну, или мы были другими. Мы не были добрыми. Мы хотели приключений, а какое приключение без врагов и опасностей? А где их взять в спокойной мирной жизни, где тебя оберегают дома родители, а в садике воспитатель, нянечки и все остальные? Правильно, проблемы надо придумать! И мы ещё как придумали! Мы нашли одинокую бабульку, живущую на отшибе и назначили её ведьмой! А с ведьмами герои должны бороться до последней капли крови! С этого и начались наши страшные приключения.

В то утро мы планировали побег из детского сада. Можно было выйти через калитки, их было три: главная, задняя и через палисадник. Но какое в этом приключение? Я сказала своим единомышленникам:

– Смотрите, эту калитку видно из кухни. Тётя Таня всегда смотрит в окно, когда готовит. Прямо как уставится, и глаз не сводит!

– А эту, – Ромка показал на главную, – видно из спальни. А там тетя Нина с мелкотнёй всё время сидит. Тоже, наверное, в окно смотрит. Телевизора же там нет.

Телевизора не было в садике вообще, но мы закивали, поддерживая друга. Настала очередь Ленки придумать отговорку, почему нельзя сбежать через палисадник. Я готова была ей подсказать: кто-то мог проходить по дороге, и это, скорее всего, наши родители; дядя Федя, живший напротив, тоже сидит у окна; нянечка может оказаться в игровой, и обязательно увидит нас. Но Ленка молчала. И вдруг выдала:

– Может пойти дождь, и мы испачкаемся.

– Точно! – поддержала я её. – И тогда наши мамы догадаются, что мы совершили побег!

Все дружно закивали. И мы стали искать «слепые зоны» двора, откуда никто не мог нас увидеть. И опять-таки нашли. И даже небольшой путь на свободу указывал нам, в каком направлении нужно двигаться.

Сарай стоял не совсем параллельно садику. Его угол прикрывал стык между забором и сараем практически от всех. В этом стыке не хватало дощечки. Расстояние маленькое, но и нам было по три-пять лет. Мы попробовали пролезть. Худенькое тельце легко оказывалось на свободе, но вот уши почти у всех цеплялись за забор.

– Нет, если мы придём домой без ушей, нас точно наругают! – заявил Витька.

– Угу, надо для ушей сделать ямки, – поддержал друга Лёшка.

Оторвать ещё одну доску никому не пришло в голову, это же так просто! Мы решили в стене сарая сделать углубление для ушей. Сарай был оштукатурен и побелен, но мы нашли камень и отстукали от стены несколько внушительных кусков цемента.

– О, крепкий серый песочек! – засмеялся Максимка.

Он был самый маленький, и мы его не любили, потому что он везде лез, а делать ничего не умел. Но очень любил помогать. Тогда я ему сказала:

– Потри эти два куска друг об друга. Видишь, какая гладенькая сторона получилась? Сделай так, чтобы он со всех сторон был такой.

– А зачем?

– Будем бабке Капуше окно ими бить! – грозно сказала я.

И мальчик усердно принялся за работу, а мы полезли на свободу. Свобода нас встретила валежником, выпиленным из палисадника, да так и оставленным здесь, на задворках садика. Так же тут было набросано много битого стекла. Неясно, кто придумал эту забаву, но подростки, набрав бутылки со сколами у горлышка, которые нельзя было сдать, бросали ими в сарай, слушая, с каким звоном разлетается стекло, ударившись о стену. У кого громче, тот и побеждал. Мы пошли вдоль забора, стараясь не порезать ноги. Это было непросто, некоторые осколки засыпало землёй, их было не видно, и мы наступали на них, шикая от боли.

Не учли мы ещё того, что забор был сколочен слишком длинными гвоздями, которые, прошив две доски насквозь, выходили наружу. Со стороны детского сада всё было отлично и гладко, но мы шли с другой стороны, постоянно цепляясь за гвозди ногами. В итоге, преодолев все препятствия, перетерпев все мучения, мы пришли … прямо в лапы разъярённой тёти Лены, которая довольно быстро поняла, что на площадке так тихо-мирно неспроста – нет пятерых возмутителей спокойствия. Мы, конечно, были хитрые, но тётя Лена была опытнее, сообразив, что мы пойдём к дороге самым коротким путём. И вот она, схватив одной лапой сразу за две руки меня и Ленку, а в другую упаковав Ромку и Витьку, приказав Лёшке идти за ней, вернула нас в сад. Там она расставила нас не только по разным углам, но и по комнатам, попросив тётю Таню, другую, не повариху, обработать наши ранения.