Где твои крылья

Где твои крылья

Где твои крылья

 Сергей Иванович всегда хотел летать. В детстве влюбленным взглядом провожал самолёты, гонялся за ветром, сбегал с горок, широко раскинув руки – а вдруг? а если? и от надежды сладко щемило сердце. В летное училище его не взяли. Так что сейчас он работал менеджером по продажам, спрятав подальше диплом учителя географии. Скучно шёл в офис, не глядя в небо, скучно трудился, скучно ругался с женой. Все ему было скучно. Даже мечта о полёте, поникшая и слабенькая, как новорожденный котёнок, пряталась в глубинах души, не напоминала о себе почти ничем. 

 Этой ночью Сергею Ивановичу приснился странный сон. Он редко видел сны, тем более такие красочные: алые, багряные, кровавые птицы кружили над ним, клекотали, а спускаясь вниз – старались клюнуть. Он проснулся от боли. Ломило плечи, тянуло под лопатками, будто от сердца. 

 — Лида, — шепнул он. — Лид!

 Недовольное лицо белело в предрассветном сумраке. Жена вздохнула и спросила:

 — Что?

 — У нас есть валидол? Сердце... Ой! — Спазмом скрутило руку.

 Зашлепали босые ноги, щелкнул выключатель. Лида, тихо ругаясь, перебирала аптечку, выискивая таблетки. Сергей Иванович баюкал руку, смотрел на спину, обтянутую цветастой ночнушкой, и думал, что он ещё не готов умереть. Совсем не готов.

 — Вот! На, под язык... — Развернулась жена и застыла. Он вытянул руку, а она вдруг расхохоталась. Искренне, от души, как не смеялась уже несколько лет.

 — Что такое? 

 — Сердце у него! Сердце... В зеркало глянь, — оборвала она смех и кивнула на свой стол.

 Сергей Иванович неловко, боком сел. Нащупал тапочки, встал, покачнувшись, ощутил все ту же тянущую боль и обогнул кровать. В холодном стекле отражались баночки, тюбики, флаконы, кровать, жена, он и крылья. Куцые серенькие крылья, торчавшие по обе стороны от расплывшегося торса. 

 — Что это? 

 — Крылья, — с непонятным удовольствием ответила Лида. Бросила ненужный валидол на стол и погладила его по вспотевшему плечу. — Только маленькие.

 — Но как?.. Почему?!

 — Не знаю, — зевнула она. — Я спать, у меня сегодня комиссия.

 Он так и не уснул. Сидел на кухне, пил холодный кофе, не обращая внимания на боль, и думал. Получалось плохо. Заходила жена, приготовила завтрак и ушла, напомнив о работе, а он все никак не мог поверить, что это не сон. Только вот перышки – маленькие, пестрые – не вписывались в картину привычного мира. 

 В метро толкались. Сегодня он встал спиной к двери, охраняя от толпы крылья. Они, сложенные, топорщились под рубашкой. Пиджак натянулся на плечах, пришлось его расстегнуть. Люди окидывали его безразличными взглядами, не всегда замечая горб, спешили мимо. Подобное равнодушие успокаивало.

 — Сергей Иванович, у вас там что-то... Шевелится, — наманикюренным пальчиком ткнула ему за спину Леночка. 

 — А... Это крылья, — смутился он.

 — Кры-ылья... А вы были у врача? У меня есть один знакомый, просто отличный хирург! Пластический, конечно, но вам же и надо убрать недостаток.

 — Убрать? — Сергею Ивановичу стало страшно. По спине скользнули тёплые перья.

 — Конечно! Ведь это же некрасиво! — состроила брезгливую гримаску Леночка. — Вот, я вам номер запишу, а вы подумайте.

 Она упорхнула, оставив запах парфюма, а он остался в своём закутке. 

 После работы он всегда спешил к метро, но сегодня ноги понесли его в другую сторону, к старому ботаническому саду. В городе был ещё один сад, поновее, так что ему не грозило оказаться в толчее. Сергей Иванович выбрал лавочку в самом тёмном уголке, сел и наконец-то отвел душу – почесал ноющую спину. С тихим стоном блаженства он скреб кожу, перебирал перья, тер тонкие косточки.

 — Эх, молодежь, — сказал кто-то.

 Сергей Иванович давно не считал себя молодым, но невесть откуда взявшийся сосед выглядел лет на сто. 

 — Кто ж так чешется? — Старикан улыбнулся и вынул из кармана длинного большого пальто плоскую расческу. — На вот, попробуй.

 — Спасибо. — С сумасшедшими нельзя спорить.

 — А хорошо жить, а? Сидишь вот так, любуешься природой. Захотел – домой пошёл, захотел – полетел на юг. Свобода выбора. Нам иногда кажется, что именно свободы мы и лишены, но это неправда. Мы вольны, как птицы. 

Старик взмахнул руками, превратился в ворона и улетел. Сергей Иванович потянулся за ним и... проснулся. Уже стемнело. В кронах приглушенно сияли фонари, доносился шум города. 

 Он вернулся поздно. Лида все ещё сидела за столом, проверяла тетради. В отличие от него, свой диплом она оправдала – работала в школе без малого двадцать лет. Он растянулся на диване, сбросив рубашку, разложил по подушкам крылья.

 — А они подросли, — сказала она.

 — Да? — Ему было лень проверять.

 — Определённо. 

Они помолчали. Тишина была дружелюбной. 

 — Ты можешь ими управлять? 

 — Конечно! — сначала ответил он, а потом задумался. Слушаются ли они его? Он зажмурился и попытался шевельнуть правым крылом. От порыва воздуха зашелестели тетрадные страницы.

 — Здорово, — улыбнулась жена. На щеке выступила ямочка.

 — Лид... Давай уедем?

 — Куда? — Она продолжала улыбаться и от этого вновь проснулась мечта о небе.