Геймер поневоле

Вступление. Героизм – штука невыгодная.

Длинный коридор, обшитый пластиком. Конец коридора перегораживает металлическая стена с темным провалом входа. Наверху, через равные промежутки лампы. Они вообще-то энергосберегающие и горят довольно тускло, но не сегодня. Сегодня  они заливают коридор ярким светом.
Вдоль коридора множество пластиковых, жутко неудобных кресел, привинченных к стене. Кресла разделены непрозрачным пластиком на множество отсеков- келий, в которых сидят люди в оранжевых комбинезонах, с металлическими ошейниками на которых помаргивают светодиоды. Через большие промежутки стоят охранники в черной броне, с дубинками-электрошокерами, но они тут в основном для антуража. Незадолго до этого мы видели наглядный пример бесполезности попытки бегства - у одного экземпляра похоже сдали нервы. Он решил что сейчас самое время бежать (ноги и  руки не заключенным не сковывали), развернулся и бросился бежать в сторону окна, обманчиво – призывно находящегося  в другом конце коридора. Недалеко.. Ошейник запиликал, на металлической поверхности тревожно замигали красные светодиоды и мощный разряд тока пронзил глупца. Дикий вопль разорвал угрюмую тишину, беглец рухнул на пол, его тело корежило как в ужастике низкого пошиба. 
Пара охранников не торопясь подошла к беглецу, подняли его и потащили к дверям с красным крестом над ними. Голова беглеца моталась в такт их шагам, он был явно в отключке.
Резкий, протяжный сигнал. Обезличенный, металлический голос:
- Заключенный номер 567812, встать. Два шага вперед. Повернуться направо. Вперед. Остановиться..
За десяток отсеков от меня поднимается человек. Совершает требуемые действия и скрывается за металлической стеной, перегораживающей конец коридора. До меня дойдут еще нескоро, так что есть возможность подумать, подвести итоги. 
Позвольте представится – Андрей. До сегодняшнего дня мог с некоторым количеством гордости в голосе сказать о себе, что не судим. До сегодняшнего дня.. 
В принципе, жизнь текла достаточно уныло. Родился я в семье с достатком немного ниже среднего – обычная семья, отец шофер, мать служащая. Вполне могу сказать, что они меня любили. Правда, работа и подработки не оставляли им времени, все хотели чтобы дети хоть попробовали «нормальной» жизни. Так что видел я их не каждый день.
Затем школа. Многие любят упиваться своими школьными удачами или неудачами, но я не могу вспомнить ничего сверхординарного. Обычный спокойный класс, спокойные отношения между одноклассниками. Были конечно и драки, была и школьная любовь, правда сейчас все это вспоминается как в дымке. Наверно, тюремной администрации все таки стоит уменьшить дозу успокоительных для «активного» контингента. Или хотя бы сделать ее более индивидуальной.. Хотя о чем это я?
Опять сигнал. Опять металлический голос, в котором при всех усилиях не различить женские или мужские нотки (специально полгода именитая фирма за большие деньги подбирала тембр и звучание, все ради «специфического» контингента) произносит:
- Заключенный номер 567813, встать. Два шага вперед. Повернуться направо. Вперед. Остановиться..
После школы, которую окончил твердым середнячком, институт. Начинал на историческом, но после пары семестров перевелся на программиста. Слишком уж изменчива эта наука, история.. В институте показал себя не слишком усердным студентом - увлекался играми. Всеми понемногу. Не минули и студенческие загулы, несколько раз выезжал с приятелями на ролевые фестивали, пару раз на харбольные фестивали. Не завлекло. Были и более серьезные и опасные увлечения. Остановился вовремя. Почти.
 Окончил институт опять же середнячком, некоторое время искал работу, сменил около десятка контор. Закончил перебор небольшой конторой по установке телефонных станций. Пикосотовая связь, продукт развития детища 20 века - сотовой связи. Наверно 99% граждан Содружества пользовались ей постоянно, но никто даже не задумывался, где установлены тысячи малых антенн микростанций – на фонарях, киосках, спрятаны в фасадах зданий... Все это наша работа. Моя – в прошедшем времени.
Сигнал...
- Заключенный номер 567814, встать. Два шага вперед. Повернуться направо. Вперед. Остановиться.
Так в общем то и прошла жизнь за тридцатку, и все шло к спокойному браку на давно знакомой преподавательнице английского, паре детей и пенсии в обозримом будущем, но несколько недель назад все резко изменилось. В тот день я шел с работы пешком – появился лишний вес, не страшно, но неприятно, тем более в наше время с культом спортивного развития. На утренние пробежки времени (да и желания) не было, поэтому попробовал более щадящий способ - пешеходные прогулки. В тот день я задержался на работе – заказчики скинули небольшой объем работ, и сдельная оплата не позволяла игнорировать заработок. Вышел, когда уже стемнело. Проходя дворами, услышал какую-то возню, ругательства и приглушенные стоны, полные боли. Подошел. Увидел, как трое брюнетов гортанно переговариваясь, грубо пытаются запихнуть во внедорожник девчонку, явно несовершеннолетнюю. 
Каюсь, первое желание было отвести взгляд и сделать вид что ничего не происходит. Конечно, потом, завернув за угол, позвонить в полицию.. Остановили пара взглядов. Взгляд молодой, явно несовершеннолетней девчонки выражал всю гамму страдания – боль, отчаяние, страх .. и крохотная искорка надежды, когда она заметила меня. А взгляд предводителя шакалят так и лучился наглостью, гордостью за свою «доблесть» и презрением к интелиггентишке. Для ускорения еще и рявкнул что-то повелительно – неразборчивое. Сохранились еще в части нацменов воспоминания о том, как в начале 21 века диаспоры делали что хотели. Не все хотели понять, что времена изменились. 
Бормоча что-то неразборчиво – испуганно – возмущенное, я направился к живописной группе. Вожак тройки понял это примерно так, как я и ожидал – рявкнув что-то на своем, послал одного из шестерок разобраться с возомнившим невесть что о себе лохом. Неприятно усмехаясь, тот направился ко мне, вытаскивая аляповатый ножик – «жабопыр». Паренек не видел того, что видел я – примерно метровый отрезок металлической трубы, стоящий за углом. Может местные ребятишки играли, может сантехники забыли – неважно. Резко подскочив, я подхватил трубу. Увидев это, «джигит», испуганно – агрессивно заверещав, бросился с ножом ко мне. Сработали рефлексы. Я уже и забыл о студенческих поездках с ролевиками на их «ристалища», было это давно, да и основная цель была не участие в их махачах, а желание выпить на природе и возможно приударить за какой ни будь девчонкой. Но кое чему они меня научили. 
Металлическая труба с коротким, кистевым замахом бьет по суставу противника. Нож , кувыркаясь, улетает куда то.  Выпученные глаза противника, и агрессивное верещание переходящее в крик боли. Есть контакт. Удар по колену. Не останавливаясь, тычок в солнечное сплетение, и вперед. Вожак шайки, испуганно заорав, бросает девушку и тянется к внутреннему карману куртки, от страха забыв ее расстегнуть. Явно не за букетом... Под ноги удачно подворачивается кирпич, который подхватывается и с силой бросается в него. Я-то думал, что он отшатнется и даст возможность подобраться к нему, но такое впечатление что противник обкурен – рефлексы замедленны, похоже он даже не думает уворачиваться? Дуга полета кирпича завершается на его голове, в опасной близости от виска. Но об этом будем думать потом.
Остался наиболее старший из троицы. Он явно опасней. Увидев, что происходит, он стал действовать. Резкий хлесткий удар – и отчаянный визг девушки замолкает. Отбросив бесчувственное тело, он обеими руками лезет в карманы. Взмах – и ко мне устремляются пара блестящих рыбок метательных ножей. Пытаюсь уклонится, и почти получается – один нож проходит правее. Со вторым не повезло – резкая боль в левом боке, которая частично гасится адреналиновой бурей, бушующей во мне. Противник тем делом пытается вытащить еще пару ножей, но времени ему не хватает – я уже рядом. Сильно бью в район головы, чтобы заставить отшатнутся - и к моему удивлению он ведет себя так же, как их вожак. Практически не пытается отшатнутся. Труба жестко врезается ему в горло.
Сигнал..
- Заключенный номер 567815, встать. Два шага вперед. Повернуться направо. Вперед. Остановиться.
Результат драки был не очень – трое противников валялись сломанными куклами, девчонка – в нокдауне, но и у меня оказался нож в боку. Пока адреналин кипел в крови, он позволял не обращать внимание на это, но как только горячка боя схлынула, бок захлестнула резкая боль, ноги подкосились и я поплыл... Приехавшие полицейские упаковали всех. 
Нынешние законы об самообороне позволяли многое, поэтому у полиции особых вопросов не было. Меня положили в больницу (правда под охраной), следователи, приходящие в больницу, были вполне корректны и вежливы, хотя и въедливы. Потом на какое-то время посещения прекратились. Правда через некоторое время появились другие. Они отличались от предыдущих – хорошие костюмы, правильная речь, чересчур хорошая осведомленность. Дело явно запахло федералами.
Только после выписки я узнал подоплеку. Оказалось, моя самооборона была чересчур успешной – у одного из нападающих было размножено колено, у второго была разбита гортань, и он лежал в регенерации. Наиболее пострадал предводитель шайки – кирпич, прилетевший в голову, повредил что-то в мозгу и теперь он лежал в реанимации в коме. В принципе, я был вполне в своем праве, но тут подключились другие силы. Оказалось, отец одного из пострадавших – Ибрагим Хаджиров, предводитель достаточно большого тейпа чеченцев. В начале 21 в. этот тейп, вовремя ставший на сторону федералов, был очень влиятелен. Правда во время Смятения, в 3-ей Чеченской, они переметнулись на сторону сепаратистов. Их счета и собственность в РФ были конфискованы. Вскоре Хаджировы поняли, что сепаратисты обречены, и перешли обратно на сторону федералов. Поэтому вдохновители «освободительной» войны за бугром конфисковали их счета «за репрессии». Запад, захлебывающийся в громадных долгах, под любыми предлогами отбирал деньги поверивших в неприкосновенность банковского счета. Хаджировы потеряли большую часть собственности и влияния, но избежали второй депортации. Сейчас этот тейп обладал крохами былого могущества – несколько мутных фондов, через которые они проворачивали разной сомнительности комбинации, от инвестиций с элементами рейдерства до попыток крышевания и рекета.
И ослепленный горем папаша решил провернуть старый трюк – занести прокурору и судье бакшиш побольше, чтобы обидчику его сыночка устроили жизнь повеселее. Правда, сегодняшние чиновники отличались от представителей правосудия «маде ин РФ». Папашу сдали, а делом, неожиданно получившим такую огласку, заинтересовались федералы. Вроде бы хорошо, кавалерия появилась из-за холма, индейцы в панике бегут? Не совсем. Обладая гораздо большими возможностями, федеральные следователи проверили всех, включая и меня. 
И сумели вытащить нити, ведущие к времена моей студенческой молодости. Тогда я связался с одной из многочисленных в то время анархистских группировок, расплодившихся в водах послевоенной неустроенности и неопределённости. Помимо обычных для анархистов акций и протестов «за все хорошее против всего плохого», наша группировка была связанна и с попытками «эксов». В одном из них оказался замешан и я. План был в общем то неплох, но оказалось, что один из лидеров скурвился. За неплохие деньги он слил информацию руководству банка. Специально нанятая «Фирма охраны в экстремальных ситуациях» (полулегальная группа наемников - ликвидаторов) не стала церемонится. Наши боевики во время нападения были уничтожены, оставшаяся группировка попала в лапы федералов. Меня спасло то, что я участвовал в наблюдении за эксом. Когда дело пошло не так, мы пытались прикрыть боевиков, но против наемников в полном боевом снаряжении шансов не было. Кого-то мы ранили, но в итоге озверевшие наемники уничтожили всех нападавших, я оказался удачливей. Получив несколько ран, поняв, что дело труба, сумел оторваться от наемников. Пару месяцев прятался в коммуне знакомых хиппи, затем уехал поглубже в провинцию, работал у одного фермера, дальнего родственника родителей. 
Через некоторое время шумиха утихла, я закончил университет и с тех пор старался не высовываться, нигде не регистрировался, не искать работу в крупных корпорациях и даже не путешествовать между секторами. Как оказалось, зря.
Сигнал...
- Заключенный номер 567816, встать. Два шага вперед. Повернуться направо. Вперед. Остановиться.
Правосудие стало перед нелегким выбором – с одной стороны я повел себя вполне геройски. Большинство СМИ захлебываясь, превозносили «подвиг простого человека, пришедшего на помощь юной незнакомке». С другой стороны, дело с налетом было тоже не забыто. Анархистские группировки ушли в глубокое подполье, время от времени активизируясь и пытаясь совершать теракты против системы. Гораздо менее приспособляемые и менее сообразительные группировки неонацистов и различных религиозных экстремистов (от Сынов Тора до вахов) были разгромлены и влачили жалкое существование, понемногу исчезая с политической карты. Только боевые группы анархистов остались последней занозой в заднице мирового правительства. Поэтому пойманных анархистов судили максимально жестко.
Спустя полгода заседаний, несколько сменившихся составов судей и присяжных, гигабайты споров в СМИ и километры сожжённых нервов участников процесса, Фемида вынесла приговор. Меня приговаривали к 5 годам заключения в колонии специального режима. Признаться, первоначально я струхнул, но оказалось, что под «специальным режимом» судьи понимали VRMMORG. Последнее время человечество достигло прорывных успехов в электронике и оптронике, а также в интерфейсах слияния человеческого разума с компьютерами. Разработки начала 21 в. получили мощный толчок в развитии во время Смятения, когда КБ активно разрабатывали роботов, в том числе и боевых. Скрестив это с достижениями регенеративной медицины и виртуальными интерфейсами, Содружество получило мощный инструмент, постепенно вытеснявший старый Интернет. О разработках VRMMORG я слышал, но не рвался в объятия виртуала – и в реале дел хватало. К тому же отпугивала процедура регистрации, которая включала в себя биосканирование с занесением в базы данных, к которым как утверждали, втихомолку имели доступ федералы. И вот, как говорится, не было бы счастья...
Сигнал...
- Заключенный номер 567817, встать. Два шага вперед. Повернуться направо. Вперед. Остановиться.
Скоро и я... Первоначально VRMMORG были уделом состоятельных задротов. Вскоре к виртуалу стали подключать инвалидов и лежачих больных, оказалось, что даже часть коматозников можно подключить к вирту, хотя с ними никогда нельзя было сказать, что получится. С падением цен капсулы стали раскупать как горячие пирожки – школота задротствовала, взрослые отдыхали от трудовых будней (оказалось, что капсулы вполне могут быть суррогатом отдыха на природе). Резко уменьшилось поголовье ролевиков и реконструкторов – битвы в реале сильно уступали по зрелищности и травмобезопасности виртуальным схваткам, а ролевики дорвались до вожделенной магии. Чем больше набивалось людей в виртуальные миры, тем больше они походили на реальный – дошло даже до того что многие стали зарабатывать на жизнь именно в них. Ну и вскоре появились виртуальные тюрьмы –  гораздо проще и эффективней держать заключенных в капсулах под постоянным контролем. Я слышал, что даже более – менее адекватных психов, содержащихся в принудительной изоляции, стали укладывать в капсулы и выпускать в виртуал, тем более что капсула могла постоянно контролировать своего подопечного, мониторить его состояние, впрыскивать лекарства, кормить и вообще выполнять большинство работ доктора, медсестры и охранника.
Сигнал..
- Заключенный номер 567818, встать.
Что же, моя очередь. Встаю. Прозрачная перегородка, закрывающая выход из моего отсека, беззвучно уходит вниз. 
- Два шага вперед.
Выхожу.
-Повернуться. Вперед.
Машинально выполняю команды, иду вперед, по залитому светом пластиковому коридору в сторону металлической стены. Сзади остаются отсеки, в которых видна вся гамма человеческих лиц – испуганные, апатичные, удивленные, недовольные лица заключенных, скучающе-оценивающие лица охранников. Шаг вперед, в полутьму широкого прохода.
После залитого ярко-белым светом коридора пространство за стеной встретило меня полутьмой, поначалу показавшейся прямо-таки беспросветной тьмой. Тут же по бокам материализовалась пара охранников. Даже не заметил, то ли они меня изначально ожидали, то ли подошли пока глаза привыкали к темноте.
-Заключенный, вперед. Не останавливаться.
Иду вперед. Понемногу глаза привыкают к полутьме, и я начинаю нормально видеть – а посмотреть есть на что! Огромное помещение немного напоминает портовый терминал – вдоль стен стоят ряды капсул. Панели контейнеров расцвечены разноцветными индикаторами, которые помаргивают, переключаются и в общем живут какой-то своей жизнью. Рядом с некоторыми панелями находится персонал – техники в синих комбинезонах, медперсонал в белых. Они рассматривают экраны планшетов, проводят манипуляции с панелями. Вот здоровенный манипулятор вытащил из верхнего (по-моему, десятого) ряда капсулу и опустил вниз. Вокруг нее тотчас собрался небольшой консилиум из белых и синих комбезов.
Но меня ведут дальше. Я подхожу к небольшой группе людей, собравшейся вокруг открытой капсулы. Не спец в этом, но, по-моему, это Вирт-15МО, или какая-то похожая модель. Такие капсулы разрабатывали для военных, в том числе космонавтов. Здоровый, угловатый, массивный серо-зеленый ящик с пластиковым ложем и откинутой стеклопластиковой панелью. Конечно, он не так круто выглядит, как индивидуальные модели, но это вполне надежная капсула, с развитой системой жизнеобеспечения и медобеспечения. Помимо них массивный корпус скрывает мощные аккумуляторы и запасы питательной смеси, даже при полном отключении корпуса капсула может поддерживать тело в виртуале около недели, до отключения. Гражданским моделям это не требуется, они при отключении просто выключают пользователя из вирта и выводят его в бодрствующее состояние. Мощная система медобеспечения с функциями регенератора контролирует состояние пользователя, проводит гигиенические процедуры и может даже лечить многие болезни и повреждения, а в случае ЧП – проводить реанимацию. Ну а массовое производство позволяет держать на эти капсулы относительно невысокие цены. 
-Стоять. 
Один из охранников подходит к группе рядом с капсулой и протягивает сопроводительные документы. Пожилой темноволосый врач бегло просматривает пластиковые документы, вводит в капсулу набор цифр и команд. Все спокойно, буднично – для них я просто один из множества объектов. Ошейник на моей шее начинает мигать индикатором  – пошла передача моей биометрии. Не зря меня последнюю неделю целыми днями гоняли по медтестам. Наконец, на панели зажегся большой зеленый огонек – капсула готова. Один из белых халатов оценивающе посмотрел на меня и скучным голосом начал вступительную речь.
- Заключённый, вы понимаете, что происходит? Сейчас вас уложат в капсулу виртуальной реальности. Далее вы пройдете процедуру регистрации. Согласно условиям заключения, вы будете находится в фэнтезийном виртуальном мире. Вы понимаете, что такое виртуальность? Есть опыт нахождения в ней? Отвечайте кратко и по существу.
- Понимаю. Опыта нет, но в общих чертах представляю.
- Хорошо. Если у вас есть персонаж в.. так, проехали. Что ж, вас ждет новый мир, полный открытий и свершений.
Почему-то его насмешливый голос меня совсем не вдохновил.
- Согласно условиям заключения, вы будете проживать в средневековой деревне, зарабатывать на жизнь физическим примитивным трудом. В комплект программного обеспечения капсулы входит стандартный мануал по игре, советую ознакомится. Понятно?
- Да. Буду вести растительную жизнь.
- Не совсем, но в принципе правильно. Запомните, виртуальная реальность практически не отличимая от настоящей. Единственное, в чем отличие – в случае смерти игровой вы не умираете. Все остальное – боль, голод и прочие негативные явления ощущаются. Поэтому еще раз категорически советую почитать мануал.
- Что еще? Ах, да, запомните – даже если вы покинете поселение, помните, что свобода передвижения в вашем аккаунте относительна. За вами постоянно ведется наблюдение, мы можем в любой момент просмотреть записи и знать, что вы делали в конкретный момент. Это играет как в вашу пользу в законопослушных делах, так и против вас.  
- Игровые преступления в общем то законом не преследуются, да и многие вы просто не в состоянии совершить – не позволит игровая механика. Но все ваши поступки и даже эмоции оцениваются, и совсем не в сумах игровой кармы. Именно оценка, производимая специалистами, наблюдающими за заключенными, будет главным критерием для условно- досрочного освобождения.
- Есть вопросы?
- Могу ли я общаться с родными и знакомыми?
- Только письмами. На данном поселении нет Вестников.. Вы же не знаете что это такое... В общем, связь возможна только письмами, которые идут с задержками. Наверно не стоит говорить, что вся переписка проверяется и сохраняется? Хорошо, если вопросов нет, то давайте заканчивать дело.
Вопросы были, но глядя на скучающие и явно несветящиеся желанием общаться лица персонала, я решил их не задавать. Все равно ни черта толкового не скажут. Ведь кто перед ними? Очередной ЗК, которого нужно побыстрей сплавить в капсулу и заняться другими. Просто молча кивнул.
- Ну и хорошо – явно обрадовался халат. –снимайте комбинезон и ложитесь.
Я молча снял тюремный комбез, оставшись трусах и майке, разулся. Пол, застеленный металокерамикой, неприятно холодил пятки. Быстрый визуальный осмотр – и я улегся в капсулу. 
Пластиковое ложе завибрировало, подстраиваясь под мое тело. Пробежали разноцветные огоньки на внутренней панели капсулы (капсула проводила последний тест) и стеклопластиковая панель опустилась, отрезая меня от внешнего мира. 
- Поехали – мелькнула мысль.
Снизу стала подниматься темная полупыль-полужидкость. Умом я понимал, что это поднимаются нанороботы, которые потом сформируют системы жизнеобеспечения и которые совершенно безопасны, но подсознательный страх гнал вверх, подальше от темного потока. Я рванулся – но оказалось удобное ложе уже выпустило множество зажимов, которые заблокировали тело почти полностью. Я резко сжал зубы, задавив рвущийся наружу крик – а затем свет потух.