Гильдия Миров

Глава 1. Семья важнее всего

Это было время войны и раздора. Тогда, почти все Кнейские кланы вели междоусобные войны. Дварфы ярла Эдгера ушли в поход против клана Серых Лап и как говорят, никто из них не вернулся. Две тысячи дварфов под предводительством Кнагга и Бута Лысого, выступили против короля Хевалга и дали ему бой у подножья Ивовых гор. Войско короля в два раза превышало численность Кнагга и Бута. Хевалг приказал своим легковооружённым скрагам обойти отряды Бута и ударить их с фронта. Их разделяли старые топи и тяжёлые пехотинцы Снежного Склона под предводительством самого Бута, пошли в атаку, потому что увидели скрагов и решили, что легко разобьют их. Но, попав в болото, они не смогли пересечь его и взобраться на склон. А скраги короля закидали их дротиками. Так погиб Бут, вместе со своим славным отрядом. Кнагга же, начали теснить к горам и он, с остатками войска укрылся за большими валунами. Через сутки, Хевалг приказал трубить победу и это было сделано. Услышав три протяжных сигнала, Кнагг пришёл в бешенство, так как не считал себя побеждённым. Он приказал всем уцелевшим собраться в хирд и готовиться к последней атаке. В то время, с ним был молодой князь Бренуссар с Вадалорских пиков, сын известного конунга Гнурра Золотое Ожерелье, славного предводителя и хозяина больших владений. Кнагг приказал ему с небольшим отрядом уйти через горные тропы, чтобы рассказать всем как именно погибли Кнагг и Бут. Бренуссар возмутился, ибо не хотел прослыть трусом который бросил своего предводителя. Но, Кнагг сказал ему «Не важно, что дварф погибает, важно только то, что скажут о нём спустя века» и Бренуссар подчинился. Прежде чем пойти в атаку, люди Кнагга подпёрли деревянными шестами валуны и повиснув на них, сбросили валуны вниз, на головы неприятеля. Посе чего, горнхельд дал сигнал к наступлению и хирд медленным шагом направился в бой. Людям короля было сложно противостоять хирду Кнагга, так как они стояли выше и были укрыты большими щитами. Битва длилась долго и была кровавой. Многие дварфы погибли тогда и о многих потом сложили песни. Но людей Хевалга было больше и они пробили защиту Кнагга и ворвались в центр хирда, коля и рубя противника. В это время, Бренуссар уводил своих людей по тропе ведущей в горы. Он обернулся и увидел, как Хевалг склонился над телом Кнагга и выкалывал ему глаза ножом. Ярость затмила разум юного дварфа, потому что он понимал святотатство которое совершил Хевалг. Не имея глаз, Кнагг никогда не увидит богатство и красоту Хольмира - мира богов. Тогда, Бренуссар схватил копьё и побежал вниз по склону. Оказавшись на месте, где когда-то были валуны, Бренуссар метнул копьё и оно, пролетев над головами воинов, угодило в горло королю Хевалгу и тот повис над телом Кнагга, так и не выпустив из рук ножа. Так, одним броском копья, юный Бренуссар выиграл битву и покрыл себя славой. Вскоре, он вернулся домой, принеся с собой много дорогих вещей. С тех пор его звали Бренхин Ярость Танга.

***

Дурумм-гурумм! Дурумм-гурумм! - этот звук словно каменный великан ворочающийся во сне под покрывалом гор, всегда ассоциировался у Бренхина с домом. И теперь, когда он вернулся после долгой поездки в Гритсен, дабы торговать с людьми и обменять дивные механизмы дварфов на зерно, сушёное мясо и лён, этот звук заставил его улыбнутся. Дварфы Вадалорских пиков уже давно вгрызались в недра гор при помощи механизмов, которые многие народы нарекли волшебными артефактами. Дварфы же, знали секрет элементарной механики, но без магии всё же не обходилось. Отец Бренхина, конунг Гнурр Золотое Ожерелье, хоть и был воинственным дварфом, но давно признал, что залог победы - деньги. Поэтому, последние семнадцать лет он проводил реформы нацеленные на обогащение его земель и народа. Стоит признать, не безрезультатно. Вадалорские дварфы стали самыми богатыми в этой части Энтарии, а их торговцы то и дело везли в Нотур-Скраг обозы гружёные всевозможными товарами и богатствами.

Бренхин ступал по мощёной, ровной как эльфийский лоб, улице Нотур-Скрага, центральному городу владений его отца. Гнурр владел тремя городами. Йогт-Ас - не город, а скорее городище, деревянный, с населением чуть больше пяти тысяч дварфов и расположенный у подножья Вадалорских гор. В основном использовался для переправки по реке древесины, добыче меха в ближайших лесах и рыбной ловле. Согуттар - неприступная каменная крепость, которая словно карман в скале, расположилась на полутора тысячах метров над уровнем моря. Идеальное местоположение, позволяло контролировать единственный путь наверх. Если бы кто-то захотел захватить владения Гнурра, ему пришлось бы сперва, захватить Согуттар, а это, как всем известно, невозможно. Но жемчужиной был конечно же Нотур-Скраг. Полностью каменный город с двух и трёхэтажными домами, великолепной широкой площадью, которая с лёгкостью вмещала ежемесячную ярмарку и всех посетителей, как местных, так и приезжих со всей округи. Пятьдесят тысяч населения и идеальный доступ к шахтам, ведущим вниз, в самое сердце гор. Нотур-Скраг, был единственным городом дварфов расположенным на самой вершине гор, так, что местное население не лишало себя солнечного света и свежего воздуха. Их называли дварфами с Вадалорских пиков и всегда могли узнать их среди других сородичей, по их загорелой коже и довольному виду.

Разгрузив телеги и отдав последние приказы чернорабочим, Бренхин громко выдохнул и схватив кружку с холодным мёдом, плюхнулся на скамью. Он сделал несколько глотков, громко рыгнул и заулыбался.

- Бренхин, - к нему подошёл запыхавшийся дварф, - твой отец хочет тебя видеть.

- Ну конечно, - устало произнёс Бренхин, - спасибо, Сигг. Помоги парням с товаром. А я, так и быть, пойду навещу своего ненаглядного отца.

Последняя фраза прозвучала с нескрываемым цинизмом. Он допил мёд, поставил кружку на скамью и направился в Гунхольм, дом правителя.

Высокий, длинный дом из камня, украшенный рунами и драконами из древних саг, сиял золотой крышей и отражаясь в облаках, дерзко бросал вызов солнцу. Бренхин любил этот дом, он показывал насколько могущественна его семья, а это может не радовать только полного кретина, или предателя. Часто юный дварф мечтал о том, что когда-то это всё станет его собственностью. Он даже записывал что намеревается изменить во владениях отца. Но, он понимал, что всему этому не суждено сбыться, по крайней мере мирным путём. Причиной был Видессан, младший брат Бренхина. По каким-то, одному ему известным причинам, Гнурр обожал Видессана, оберегал его как зеницу ока и всеми силами пытался отогнать Бренхина от трона. Нет, Бренхин не ненавидел брата, он просто мечтал сделать его жизнь невыносимой. Этот крысёныш попортил ему столько крови, что слово «братоубийца» звучало, почти как признание героических подвигов. Видессану всегда доставались все лавры, ради достижения которых, этот сопляк и палец о палец не ударил. Он всю жизнь ехал на горбе Бренхина. Если Бренхин побеждал на турнире, то слава доставалась имени Видессана. Когда Бренуссар героически отстоял Йогт-Ас от дерзкого набега людей, отец объявил героем Видессана, которого там вообще не было. Гнурр всегда отправлял Бренхина в самые далёкие походы и тёмные уголки мира, в надежде, что он не вернётся. Но, к горечи отца, Бренхин всегда возвращался. И когда он приезжал в Нотур-Скраг, ворота ему открывала его слава. Простые дварфы любили его, а воины были готовы умереть с его именем на устах. К своим пятидесяти годам, Бренхин не раз покрыл себя славой и песни о нём пели от Вадалорских гор, до восточных пределов Энтарии. Чего нельзя сказать о Видессане, который всю свою жизнь, словно змея, грелся у прославленных ног отца. Он выжидал момента, когда Гнурр отправится к предкам, и он наконец-то водрузит свой тощий зад на трон. Трон, который по праву принадлежал Бренхину. Какие бы узы их не связывали, Бренхин уже давно подготовил свержение Видессана после смерти отца. Если придётся, он разорвёт владения на куски, но не позволит этому гадёнышу забрать его земли.

Двери Гунхольма открылись как всегда плавно, не издав ни звука. Внутри было просторно, прохладно и тревожно тихо. Стражник закрыл за Бренхином дверь и звук удара двери о дверь пролетел через весь зал, ударился о трон и витраж на стене за ним, после чего развернулся и проделал путь обратно. Бренхин не спеша, шаг за шагом, направился к трону. Он проходил музей достижений отца. Слева и справа от него, на стенах и балках висели прекрасные ковры из далёких стран, головы животных, громадные, развесистые рога белого оленя, которого отец подстрелил в юношестве. Великолепно выделанные части неведомых животных и чудовищ, золото, серебро, изящное оружие - всё это одновременно притягивало взгляд и отталкивало своим безвкусным нагромождением. Гнурр был подобен дракону, который обожал держать все свои сокровища рядом, у себя под брюхом. Пройдя музей тщеславия до конца, Бренхин оказался в большой, прямоугольной зале освещённой при помощи невероятных размеров мансардного окна, через которое в помещение попадало такое количество света, что можно было разглядеть каждую деталь на троне Гнурра.

Бренхин предстал перед отцом в своём дорожном облачении. Комфортные, льняные штаны, с кожаными вставками в особо слабых местах, длинная рубаха с широким рукавом перехваченная тонким, крепким поясом и простая кожаная куртка, проклёпанная стальными пластинами. Его огненно-рыжая борода была сплетена в косу и заткнута за пояс. А серебряный обруч на голове не давал густой шевелюре застлать глаза. Свою великолепную, руническую секиру, именуемую «Последняя дева», Бренхин оставил у входа. Сейчас с ним были лишь его маленькие топорики и короткий меч. Отец не любил его секиру, наверное, она ему напоминала о чём-то из прошлого, или грозила будущим.

- Бренуссар, - отец сидел на троне развалясь и то и дело, отправлял в рот маленькие томаты, - явился наконец, повидать своего отца.

- Отец, - начал Бренхин, - я был с торговцами в Гритсене. Запасы сами себя не пополнят.

- Ну, до этого, им как-то удавалось, - усмехнулся Гнурр.

- Им удавалось точно так же как и в этот раз, - спокойно возразил Бренхин, - мы каждый месяц направляемся в Гритсен, чтобы купить припасы на зиму, отец. Томаты, что ты сейчас ешь, мы привезли два часа назад.

- О, мне стоит отблагодарить тебя за это?

- Не утруждайся, - Бренхин начинал терять всякую выдержку, - в следующий раз привезу еще.

- Кстати, - начал Гнурр, - насчёт следующего раза. Дофф и Сьялд нашли что-то в шахтах. Говорят, оно черно как ночь и создаёт ночь вокруг себя. Дварфы боятся спускаться туда.

- Это шахта, отец, там темно. Всё потому что вокруг шахты, гора, она блокирует свет и поэтому…

- Заткнись! - рявкнул Гнурр и маленькие томаты покатились по каменному полу, - ты говоришь с отцом, а не с одной из своих шлюх!

Гнурр стоял возвышаясь над сыном и его грудь часто поднималась и опускалась. Бренхин решил ничего не отвечать на гнев отца. Прошло то время, когда Гнурр Золотое Ожерелье наводил страх на своих детей и народ.

- Ты отправишься туда, - произнёс отец и плюхнулся обратно на трон, - ты добудешь эту диковинку и принесёшь её мне. Я ясно выражаюсь, Бренуссар Доставщик Томатов?

- С Видессаном, ты так же ясно выражаешься?

Бренхин посмотрел отцу в глаза.

- Отнюдь, - спокойно произнёс Гнурр, - он понимает меня с полуслова.

- Не сложно понимать приказы, когда их дают не тебе.

- Ты хочешь мне что-то сказать? - его пальцы крепко впились в подлокотники.

- Я скажу то, что давно витает в воздухе и требует того, чтобы быть сказанным, - Бренхин подошёл ближе, - я добуду тебе эту безделушку из шахт, добуду как и всё то барахло, что ты складируешь в этом зале. Но так же, я обещаю тебе, что когда великие предки заберут тебя к себе, в тот же день твой ненаглядный ублюдок Видессан, отправится в поход против людей с болот. Если он не сдохнет от кровавого поноса, его убьют люди. Но если эта тварь вернётся, то я буду повторять его походы раз за разом, раз за разом, как ты делал со мной. Буду делать так, пока он не сдохнет в грязи, крови и говне, как подобает любой змее. Поверь мне, он никогда не сядет на этот трон и никогда не добудет себе славы. Я прослежу за этим, отец.

Гнурр медленно встал. Его руки тряслись от ярости, глаза налились кровью, а борода так и ходила из стороны в сторону от едва слышных проклятий, что изрекал его рот. Бренхин обаятельно улыбнулся отцу.

- Ну, я пошёл, - он развернулся и направился прочь из залы, - вскоре, ожидай меня с дарами.

Гнурр завопил во всё горло так, что показалось, стекло в мансардном окне треснет и осыпется вниз дождём из осколков. Бренхин замер, но не обернулся.

- Я выколю твои глаза, отрежу язык и отправлю скитаться в пустыню Дасах! - орал отец, - ты, гнилая падаль!

Гнурр в ярости швырнул в Бренхина серебряной чашей и та угодила дварфу в голову. Он провёл по волосам рукой, из головы шла кровь. Бренхин резко развернулся и метнул в отца топор. Спинка трона, возле головы конунга, брызнула сотнями щепок. Гнурр удивлённо посмотрел на топор, который торчал в нескольких сантиметрах от его лица.

- У меня остался второй, - сквозь зубы прошипел Бренхин, - хочешь ещё раз проверить мою меткость?

- Ты совершил покушение на своего конунга, - тихо произнёс Гнурр, - стража, взять его! Взять этого предателя!

Четверо стражников бросились на Бренхина. Первому удар топорика пришёлся в лицо и звук треснувших костей запрыгал от стены к стене. Второй ударил Бренхина копьём в грудь и тот повалился на спину. Ему пришлось перекатиться в сторону и метнуть топор в обидчика. С глухим ударом топор вонзился в грудь и стражник повалился на пол. Бренхин вытащил меч. Один ловкий прыжок, укол мечом в шею стражнику и окровавленный меч ударился о броню четвёртого. За спиной Бренуссара, хватаясь за шею, упал стражник. В этот момент, Бренхин получил сильный удар по зубам и отшатнувшись, схватился свободной рукой за челюсть. Кости целы, но как же больно. Последний стражник наступал аккуратно, выставив вперёд копьё и держа Бренхина на безопасном расстоянии. После трёх неудачных попыток пробить его защиту, Бренхин извлёк из кармана стальной шарик и бросил его к ногам стражника. Тот остановился и посмотрел на шарик, который сперва зашипел, испуская струи дыма, затем громко хлопнул и разорвал лицо стражника на сотни ошмётков. Тело гулко упало на холодный пол. Бренхин стоял с мечом в руке, весь окровавленный, с не проходящим звоном в ушах. Он потряс головой и осознал, что нужно бежать. Последнее, что слышал Гнурр, это удаляющиеся шаги - его лучший сын сбежал.

Двери за его спиной с грохотом захлопнулись, лязгая кольцами и украшениями. Бренхин, подхватив свою секиру и быстрым шагом направился подальше отсюда. Но, как назло, ему навстречу шёл Видессан со свитой. Бренхин понял, что выглядит так, что хочется задать ему много вопросов. Видессан поравнявшись с братом оглядел его с ног до головы и самодовольно улыбнулся.

- Что братец, - сладким голосом молвил младший брат, - снова бежишь от отца поджав хвост, как побитый пёс?

Бренхин не говоря ни слова, с размаху прописал брату кулаком в лицо, так, что тот повалился наземь.

- Собака крепко стоит на своих лапах, а удел змеи ползать в грязи. Наслаждайся родной стихией, братец.

Бренхин быстро поспешил покинуть это место. Ноги повели его к шахтам, он обещал отцу подарок и он принесёт его. Тем временем, за его спиной заверещал Видессан. Он кричал что-то про необходимость остановить Бренхина, про его внешний вид и самое главное, про то, что тот, возможно, убил конунга. Бренхин побежал.

Шахты находились несколько выше Гунхольма и дорога вела вверх, что несколько затрудняло подъём. Но, Бренхин понимал, что медлить нельзя. За спиной уже раздавались крики и топот ног. Дварф не хотел сражаться с сородичами и ему было искренне жаль тех стражников, которых ему пришлось убить. Но, как бы то ни было, либо он, либо его. Этот принцип он познал в далёкой юности, когда отец брал его на охоту, а затем на войны. Это позволило выбить из Бренхина жалость, сострадание и боязнь перед кровью и смертью. Он был сыном конунга, а значит воином, бойцом, которому не ведом страх и сожаление. Но, убивать свой народ, он не хотел. Пришлось поспешить, не взирая на жгучую боль в ногах, он побежал быстрее.

Казалось, что его преследует целая армия. Звон, лязг оружия и топот ног был столь громким, что Бренхин понимал, если он не успеет добежать до шахт, ему конец. Каким бы хорошим бойцом он ни был и сколь много опасных артефактов ни таили его карманы, армию ему не одолеть. Но вот, шахты, которые еще несколько часов назад он ненавидел, предстали его взору, как единственное спасение. Возле подъёмника стояли два дварфа, которые заметив его, поклонились и отошли в сторону. Потный, грязный, покрытый кровью с ног до головы сын конунга, пролетел мимо них и перемахнув через ограждение впрыгнул на подъёмник.

- Руби трос! - крикнул Бренхин шахтёрам.

- Но, хозяин, вы разобьетесь!

- Руби хренов трос, - рявкнул Бренхин, - Сьялд, твою медь, если выживу, сделаю тебя тысячником! Руби трос!

Сьялд без тени колебаний рубанул секирой по тросу. Последнее, что увидели преследовавшие его воины - как Бренхин, который показав им неприличный жест, улетел во тьму шахты.

Не смотря на то, что Бренхин, как и любой дварф довольно неплохо видел в темноте, сейчас зрение его подвело. Тьма буквально пожирала его глаза и он чувствовал себя слепцом, которого скинули с обрыва. Больше всего пугал не сам факт того, что он разобьётся, а ожидание этого момента. Но, собрав волю в кулак, Бренхин с самого начала своего падения в бездну, считал. Он знал глубину шахты и приблизительно скорость своего падения. На цифре двести, Бренхин со всей силы вонзил секиру в неровную поверхность стены шахты. Полыхнули искры и Бренхина по инерции швырнуло в сторону и он ударился о противоположную стену. Он кувыркнулся в воздухе и еще раз ударил стену секирой. Его снова бросило в другую сторону и он крепко приложился рукой о неровный выступ. Бренхин вскрикнул от боли, но не прекратил своих попыток затормозить своё падение. И вот, после нескольких атак на стены пещеры, запутавшись в тросе подъёмника, Бренхину удалось крепко вонзить секиру в камень. Его сильно дёрнуло вниз и, судя по неприятному звуку, левая рука вышла из сустава. Бренхин снова закричал, но не отпустил рукоять своего оружия. Здоровой рукой, он извлек из кармана шарик и бросил его вниз. Буквально сразу же он услышал, как шарик упал на землю. Раздался шипящий звук и шарик взорвался, осветив шахту и отбросив Бренхина в сторону. Дварф ударился головой о очередной выступ, звякнула сталь сжимаемой в руке секиры и Бренхин погрузился во тьму.

- Зачем ты здесь? - низкий, неприятный голос шипел и булькал, подобно чайнику на огне. Бренхин открыл глаза, но это ничего не изменило, всё та же непроглядная тьма. Он встал и машинально потрогал голову рукой. Его согнуло от боли, как в голове, так и в руке. Дварф нащупал торчащий сталагмит, ухватился за него выбитой рукой и трижды выдохнув, дёрнул руку вперёд, навалившись всем телом. Раздался хруст и сдавленный крик. Рука встала на место и боль постепенно ушла не оставив и следа. Бренхин тяжело дышал.

- Зачем ты здесь? - не успокаивался голос.

- Кто ты?

- Я то, что ты видишь, - ответило существо.

- Я не вижу ничего.

- Нет, это не так.

- Ты - тьма? - на удивление спокойно спросил дварф.

- И да и нет, - ответил мрак, - твой народ называет меня Энайдафьял.

- Душа горы. - почти шёпотом произнёс Бренхин.

- Можно и так. Всё же, Бренуссар хин Вадалор, зачем ты упал ко мне в пещеру, словно мешок с камнями?

- Ну, как тебе сказать? - начал дварф, - мне сказали, что наши шахтёры отыскали здесь какой-то артефакт и мне приказали его добыть.

- Ты же понимаешь, что я никуда не пойду?

- Подозреваю.

- Но, ты оказался здесь не просто так, - медленно произнёс Энайдафьял.

- О чём ты?

- Кое-кто хочет с тобой поговорить.

- Ну так почему этот кто-то не явился сюда собственной персоной? - с вызовом сказал Бренхин.

- С чего ты взял?

Вокруг дварфа пропал звук, казалось, что весь и без того скудный запас воздуха, куда-то исчез. Зазвенела тишина. В непроглядной тьме начали загораться звёзды. Одна за другой они заполнили всю темноту и Бренхин оказался в космосе. Он вертел головой удивляясь красоте и величию звёздного полотна. Одна из звёзд горела особенно ярко, и вот, её свет стал расширяться, он на секунду ослепил дварфа и тот прикрыл глаза рукой. Раздалось карканье ворона. Из света звезды появилась фигура, которая обрела черты седобородого волшебника в остроконечной шляпе, которая то и дело меняла свой цвет и форму. Седые волосы старика, казалось созданы из самих звёзд. Волшебник сделал шаг навстречу Бренхину.

- Бренхин, - низким и скрипучим голосом произнёс волшебник, - рад встрече. Меня зовут Мегаларион и у меня есть задание для тебя.

- О, а ты прямолинеен и краток, - удивился дварф, - без расшаркиваний и угадаек, сразу к сути. Слышишь, Энайдафьял, поучись у старика!

- Жену свою учить будешь, - раздалось откуда-то из глубин.

- Ладно, Мегаларион, - выдохнул Бренхин, - что за задание?

- Найди его, - Мегаларион взмахнул рукой и перед дварфом появилась фигура высокого тифлинга с красивыми рогами и тёмной кожей, - его необходимо отыскать.

- И, судя по его внешнему виду, убить?

- Нет! - прогремел волшебник, - ни в коем случае, даже не пытайся это сделать. У тебя, в любом случае не выйдет.

- Вызов принят!

- Угомонись, сын Гнурра! Этот тифлинг переживает не самые лучшие времена, поэтому будь с ним снисходительнее. Когда встретишь его, вам предстоит отыскать древний артефакт, а затем меня.

- Так, ну тебя я уже отыскал. Это раз. Два, зачем мне всё это?

- Ну, во-первых, это я тебя отыскал. Во-вторых, ты же хочешь выбраться из этой шахты, чтобы твои сородичи не пустили тебя на шашлык?

- Это шантаж?

- Да.

- Ладно, я согласен.

- Это было просто, - улыбнулся волшебник, - спасибо, Бренхин и до встречи.

- Подожди, - Бренхин подошёл ближе к Мегалариону, - ему ты тоже явился?

- Частично, - ответил волшебник, - он в Ловушке Судьбы, планарная магия хаотична и обойти её непросто. Поэтому я явился тебе.

- Другими словами, тебе было лень.

- До встречи, сын Гнурра.

Мегаларион полыхнул ярким светом и исчез вместе со звёздами. Слух дварфа снова наполнили звуки пещеры.

- Энайдафьял, ты здесь?

- А куда я денусь? - отозвался мрак.

- Что теперь?

- Точно, чуть не забыл, - раздался хлопок по лбу, - ты любишь артефакты, так?

- Есть такое.

- Тогда, Бренхин, сын Гнурра, я наделяю тебя способностью видеть суть вещей.

Тьма вокруг Бренхина стала осязаемой. Его словно окутала чёрная трясина и через мгновение он почувствовал как Энайдафьял коснулся его лба.

- Отныне, все тайны артефакторики, понимание строения вещей и объектов, подвластны тебе.

На секунду, Бренхину показалось, что его голова разлетится на мелкие кусочки. Боль была столь острой, что ему захотелось умереть. Но, вскоре она прошла, а дварф уже видел мир совершенно иначе.

- А теперь, - сказал Энайдафьял, - тебе пора.

- До новых встреч!

- Сомневаюсь, - ответил Энайдафьял и Бренхин почувствовал как его куда-то уносит. Он улыбался. Потому что впервые понимал, как это работает.

- Хозяин, - дварф хлестнул вожжами по коням в упряжке и толкнул Бренхина в бок, - проснитесь, мы уже почти дома.

Бренхин открыл глаза и приподнялся на локте. Нотур-Скраг был уже близко, они почти подъехали к воротам. Дварф посмотрел на содержимое телеги - лён, зерно и сушёное мясо. Бренхин тревожно осмотрелся, но не нашёл ничего, кроме небольшого мешка с маленькими томатами. Возница удивлённо смотрел на Бренхина.

- Всё в порядке? - поинтересовался он.

- Да, да, - заверил его довольный Бренхин, - всё как никогда хорошо!

Они проехали ворота и направились к складам конунга. Они проехали по улицам столицы, и Бренхин улыбался яркому солнечному свету. Он давно не чувствовал себя так хорошо. Дварфы принялись разгружать телеги, а Бренхин спрыгнул на землю и ловко подхватил мешочек с томатами. Он достал из кармана стальной шарик, положил его на стол, вытащил из стола гвоздь и ловко нацарапал на шарике какие-то символы. Он положил шарик в мешок и тот медленно превратился в такой же томат. Бренхин зловеще улыбнулся.

- Куда нести помидорки? - поинтересовался один из дварфов.

- Конунгу, конечно, - ответил Бренхин, - семья важнее всего!

Дварф подхватил мешок и ушёл в сторону Гунхольма. Бренхин быстро направился к себе домой. Там он собрал вещи, переоделся, надев самые лучшие свои доспехи и закинув крупный рюкзак, в котором, кажется было абсолютно всё на любой случай жизни, медленным, но уверенным шагом покинул Нотур-Скраг.

Оказавшись в Йогт-Асе, Бренхин извлёк из кармана изящный монокль и поднёс к глазу. Через монокль, он увидел в какую сторону ему следует идти. Он убрал монокль в карман и покинул город через южные ворота.

- Ну что, Вегарис сын демона, - сказал дварф, вдохнув свежий утренний воздух - Бренхин спешит на помощь!