Гильдия Теней

1.

«Гильдия Теней» продолжает историю «Теней перед чертой», но может восприниматься отдельным произведением.

Anna Raven

            Королевство Маары пришло в плачевное состояние. То есть, оно давно уже не было на вершинах своего могущества, не диктовало соседним землям своей воли, лишь смиренно подстраивалось, пытаясь успокоить медленно подступающий бунт. Но нет…прорвалось. Прежний Король мог бы еще справиться с народом, но вот брат Короля – принц Мирас, устав быть на вторых ролях, решил нести благо своему народу огнем и мечом, если придется. И прежняя Маара пала, чтобы возродиться из пепла обновленной, живой, настоящей и великой. Только оказалось, что ждать возрождения долго.

            Кровь лилась каждый день.  Маара управлялась Секциями, которые делились на Коллегии, но принц Мирас решил, что все они слишком прогнили, чтобы избежать реформации и теперь не было ни одной Секции, где царило бы что-то, похожее на порядок. Быстрее всех восстанавливалась Секция Закона, прежде состоящая из трёх Коллегий: Палачей, Дознавателей и Судейства, а ныне… ныне из частично уцелевших дознавателей, пары-тройки судей, что вовремя переметнулись на сторону принца и одной девушки-палача  по имени Арахна, которая оказалась слишком загадочной и впутанной очень глубоко в интриги, чтобы осталось от ее имени хоть что-то уважительное.

            Голод не уступал народной ненависти, подогревал ее. толпа, вкусившая вседозволенности желала зрелищ и хлеба, желала мести. С хлебом были перебои (как будто бы Великий Луал в своих Звездных Чертогах прогневался на Маару и послал после осеннего сезона сразу зиму, минуя межсезонье), и толпа удвоила ярость и гнев. Сводились старые счёты, всплывали обиды древности, и не было конца и края смерти.

            Вдобавок, прежде целая Маара перестала быть такой. Южная ее часть, вечно готовая к волнениям, признала Мираса своим новым королем, но как сопротивлялся север! Восток сопротивлялся частично, а западная – вся торговая часть  Маары – выжидала в скорбном молчании, ожидая решения.

            Но простые люди не знали этого. Они видели беспорядок, попытки короля Мираса, да будут дни его долги, навести порядок, формирование нового правления из тех, кто был с ним в заговоре, или как-то особенно отличился во время первой бойни верных Прежнему Королю людей и чувствовали голод.

            Знать таилась. Кто-то признавал Мираса властью, кто-то пытался сбежать…однако, последних было единицы – сбежать из Маары, с первой же ночи переворота блокировавшей все отступления, кроме северных, было невозможно. А до севера еще добраться нужно, обитавшей там знати было мало, а сопротивлявшиеся желали смещения, как называли «узурпатора» Мираса и «братоубийцу» и становление у Маары властью совета до выбора новой короны.

            А о «братоубийце» много говорили. Только шепотом. В моду вошли доносы. Закон, обретавший драконьи черты, был слишком суров для громкого голоса. Некоторым казалось, что в минуты больших перемен можно отличиться и выделиться и тогда… все будет иначе, да, все будет только хорошо!

            Но было только две маленьких заминки к этой мысли. Первая – никто, кроме новоставленного Короля Мираса, да будут дни его долги, не мог точно сказать, как и почему умер Прежний Король, а официальной версией стал разрыв сердца от тревог…

            Вторая мысль – все, кто сейчас формировал новое правление, должны были рано или поздно исчезнуть. Выделяться было опасно, невольно тебя могли продвинуть, или вполне разумно продвинуть к верхам, а после, когда ты выполнишь свою задачу, когда подготовишь новых людей и сделаешь свой вклад в новый мир, с тобой попрощаются. И кое-кто уже понимал это…

-Лагот, не спать! – грубо хохотнули справа, и последовал совсем не болезненный, но вполне себе ощутимый толчок под ребра.

            Лагот – юноша, не имевший прежде никакой четкой позиции к миру, желающий лишь устроиться удобнее и найти свое место, охнул и потер ушибленный бок. Затем не выдержал и спросил у обидчика:

-Зачем ты так, Берн?

            Берн был как раз примером тех, кто возвысился в первые дни бойни. Говорят, он кроваво поработал, уничтожая Судейскую Коллегию от Секции Закона, отрубив напоследок головы многим прежним судьям в назидание за их взяточничество и снисхождение к преступникам. У Берна не было никакого шанса продвинуться дальше своего кузнечного дела, в котором он был не лучшим мастером. Но он вовремя примкнул к толпе и отличился, и вот…новая Секция Закона отладила его начальником патруля над столицей Маары. Грубо говоря – ходи, Берн, по улицам, отлавливай нарушителей.

            И Берн страшно этим гордился. Лагот же был добровольцем. Когда перемены и трещат вокруг стены домов, нужно куда-то идти и где-то пригреться. Лагот был в этом плане очень умен и сообразил, что большая власть у тех, кто несет закон и у жрецов Луала. Но у жрецов слишком долго учиться, а вот в законники пойти – святое дело!

            Улицы патрулировали каждый день, дни и ночи, меняя смены. Традиционно, в одной смене состояло три-четыре человека. Берн любил возвышаться над новенькими, водить их по проулкам, где еще недавно кипела кровь от бойни и рассказывать, кто и как был убит.

-Вот здесь, - говорил он, указывая коротким толстым пальцем на прихваченную морозом землю, - здесь была убита Глава Коллегии Распределения. Ребята выбросили её вон из того окна…

            Невольно поднимались все головы и смотрели в темный провал выбитого окна верхнего этажа.

-Потому что она не отстаивала интерес народа, а думала лишь о том, как набить карманы!- добавлял Берн, довольный эффектом. – А вот чуть поодаль, видите – подтек на углу?

            Подтек действительно был. Отвратительного бурого цвета. Не хотелось даже знать, что это, но Берн был другого мнения:

-Здесь разбилась голова главного казнокрада!

            И он горделиво расправлял огромные и без того плечи и оглядывал покровительственно добровольцев.