Главное Зло в мире...

Главное Зло в мире...

Глава 1 ВО ВСЕМ ВИНОВАТА ЛЮБОВЬ

Когда мама у тебя взбалмошная магиня огня, у которой все пылает в руках, даже ее ребенок, а отец – маг крови, которому глубоко наплевать на все, кроме магии, у тебя остается один путь – стать таким же как они. Огненный маг крови! Звучит? Как бы не так!

После того, как меня в детстве чуть не сожгла родная мать, я боялся огня, а собственная магия вызывала страшные фобии, от которых меня спасали только русалочьи песни. Да, так отец решил мою проблему – я находился в вечно сонном состоянии, но не рыдал от страха.

Надо сказать, что семья моя была богата. Родня настояла на женитьбе родителей считая, что получится многообещающее потомство. Так оно и произошло с моими братом и сестрой, которые родились после меня. Были учтены все промахи, которые допустили с первым ребенком и вот… сильнейшие маги рода Аглая и Мирас Корасы. Правда магия у них была совсем обычная, Аглая маг крови, Мирас маг огня, но это не отменяло того, что оба имели повышенную регенерацию и взрывоопасный характер. Между нами не было большой разницы в возрасте, но мои проблемы не давали мне существовать нормально, а дети бывают жестоки, даже со своими родными.

В детстве они подстраивали мне всевозможные козни зная мои страхи и не раз я стоял на краю гибели, потому что «детки заигрались». Иногда мне казалось, что родители были бы рады если бы я исчез, ведь тогда никто бы не знал о их ошибках, но я выкарабкивался из всех жизненных перипетий и выживал во всех катастрофах, наращивая силу и злость.

Это произошло, когда мне исполнилось восемнадцать. Тогда в нашем замке состоялся торжественный бал, от которого родственники не могли отказаться, все-таки первенец наследник рода, хоть и болезный. Этот день начинался прекрасно, я встретил свою первую любовь, оказалось, что и последнюю.

Было лето, в огромном парке порхали разноцветные птахи, на лужайке был поставлен шатер, в котором подавались напитки и закуски, недалеко играли музыканты, усиливая волшебство праздника. Создавая непередаваемую атмосферу, работали маги иллюзионисты. Небо было безоблачным, голубым. Я впервые не был одурманен русалочьими песнями, которые издавал подвешенный на груди артефакт. За него отец заплатил очень много. Артефакт сам заряжался и не переставая из него неслись, успокаивающие меня песни. Они лишали меня много чего, но тогда я этого не понимал.

В тот день я увидел своего деда по отцовой линии, Великого Изара, мага крови. Он, нахмурив брови, просканировал меня с ног до головы, поджал губы и сказал своему сыну:

– Хватит его под грезами держать, учить пора.

– Но, отец, – попытался что–то сказать папа, но, встретив грозный взгляд Изара, подался назад, согласно кивнув.

Артефакт с меня не сняли, но песни перестали звучать в голове, а тишина принесла непонятное томление.

Гости все прибывали, я стоял с родителями на возвышенности и встречал их с глупой улыбкой. Мне казалось, что я долго спал и тут проснулся, хотя так оно и было. Аглая и Мирас довольно хихикали, видно опять что–то подстроили, сейчас, без сонного действия я вдруг осознал, что они меня не любят. Посмотрел на родителей, которые с постными лицами встречали гостей, понял, что и они меня не любят.

Мне показалось странным все, что происходило со мной. Тогда я не думал о том, что дед зря решил выключить артефакт именно в тот день. Да я и сейчас так не думаю. Его надо было снять еще раньше, но все так привыкли считать меня безвольным нытиком, что даже не пытались мне помочь. Я не снимаю с себя ответственности за то, что произошло потом, но и страдать понапрасну не собираюсь.

А потом я увидел ее. Прекрасное видение! Даже сейчас, я могу закрыть глаза, и она передо мной как живая. Светловолосая и прекрасная, похожая на эльфов, о которых рассказывают столько сказок в нашем мире. Говорят, что когда–то они жили здесь, а потом магии для них стало мало и они ушли в другой мир. Она была похожа на эльфийку. Тонкая как тростинка, с бирюзовыми глазами, в которых я утонул. И вынырнул, когда брат с сестрой громко расхохотались и ударили друг друга по рукам – значит, что–то готовят. Раньше я бы флегматично пожал плечами, но сейчас вдруг понял, что мне это не нравится.

А вот она мне нравилась. Я глазел как дурачок, пока ее родители произносили поздравительные речи, ловил на себе ничего не выражающий взгляд и умирал от счастья. Хотелось пойти и нарвать самых красивых цветов, что росли в саду бабушки или выбрать из шкатулки матери самую красивую драгоценность, но я просто стоял как чурбан и смотрел на свою первую любовь. Меня бросало то в жар, то в холод, я не знал куда деть свои руки, которые вдруг стали мне мешать. Мне хотелось, что–то делать, сам не понимал, что. Девушка смерила меня взглядом с головы до ног, потом вдруг покраснела и демонстративно отвернулась, презрительно фыркнув.

Я понял, что ей что–то не понравилось в моем виде, но я до сегодняшнего дня не слишком интересовался своей внешностью и сейчас захотелось узнать, чем я ей не угодил. Я дождался, когда гости отойдут и пошел в замок, выбирая самые прямые пути, о которых не знали чужие.

В одной из гостиных комнат я пристально стал разглядывать себя в зеркале. Когда твоя жизнь проходить для тебя как сон, ты не обращаешь внимания на многие вещи. И такой вещью была для меня моя внешность. Высокий, правда немного худой из–за того, что, живя в вечном сне, забывал есть, но это меня не портило, выглядел я хорошо. Утонченное аристократическое лицо, прямой нос, высокие скулы, черные волосы, две прядки в которых – рыжая и ярко красная, говорили о моей предрасположенности к стихиям, все говорило о том, что я красивый. Без ложной скромности.

Одет я тоже был прилично. Все–таки наследник. На губы, впервые за восемнадцать лет моего существования, набежала усмешка. Благодаря моей магии, я не был умственно отсталым, она лечила и поддерживала во мне мыслительные процессы, так что учителя не зря втолковывали мне общие предметы, а вот магии меня из–за фобии не учили.