Глотая темноту

Глава 25. Где обитают чудовища

Дождь лупил с самого утра. Ругаясь, на чем свет стоит, пан Дариуш месил раскисшую грязь новыми, только вчера купленными ботинками, и мрачно размышлял о том, что соваться в такую погоду на стройку было худшим из его последних решений. Хуже только разворачивать стройку к началу зимы, да еще в такой заболоченной местности, что ходить тут можно только в кирзачах выше колен – в них и был его спутник, прораб Хмелев, которого вовсе не задевала погода. Накинув на голову капюшон непромокаемой штормовки, прораб брел по киселю и бубнил под нос, что цемента два мешка своровали, строители рукожопые, и что если муниципалитету хочется сэкономить и он нанимает загорских пьянчуг по дешевке, а не местных, пусть тоже пьянчуг, но «с понятием», то пусть не удивляется, если дома развалятся в день сдачи проекта.

– Да и что учудили! – продолжал бубнить Хмелев, подставляя пану Дариушу локоть, чтобы тот перепрыгнул по хлипкой гати особенно паскудный участок пути. – Делали надысь фундамент. Поставили опалубку, все чин-чинарем, вызвали миксер, тот бухнул бетон. Что надо было сделать? Делов два пальца об асфальт: ровно и красиво досточкой пригладить верхний слой бетона, пока он жидкий, чтобы он соответственно ровно и красиво засох. А что сделали эти рукожопы, дери их за черти? Вы знаете, пан Дариуш?

Тот молчал, пытаясь справиться с зонтом, который ветер рвал то вправо, то влево, то выворачивал наизнанку, и тогда на бедную голову пана обрушивались ведра воды.

– Ничего они не сделали! – продолжал прораб. – Начали ложить брус на этот фундамент, а верхний край фундамента – весь волнами, кривой и косой. Кладут первый венец, а под ним ветер гуляет, и венец на фундаменте не держится. Тут бы что сделать? Поставить обратно опалубку и аккуратно подлить бетона наверх, а потом сравнять. Так?

– Так, – мрачно соглашался пан Дариуш, прижимая дипломат к груди и размышляя, много ли воды просочилось в щели и сколько бумаг потребуется перепечатывать заново.

– Если бы! Эти идиоты три дня трахались с брусом! Приложат, посмотрят, где бугор, снимут, выпилят, опять приложат – все равно щель, еще раз посмотрят, снимут, выпилят, обратно приложат, – прораб не выдержал и заржал: – Я когда приехал, пан Дариуш, верите ли, кровавыми слезами плакал. А вы меня о проекте спрашиваете. Не готов проект. Когда будет? А дьявол знает! Когда у наших рукожопов ума прибавится, только это вряд ли. Еще и эти вот!

Хмелев дернул щетинистым подбородком, и пан Дариуш с неудовольствием проследил за его взглядом.

За огороженной территорией стройки расположился целый палаточный лагерь: ливень лупил по брезентовым крышам, как по барабану, воткнутые в размякшую глину транспаранты размокли и покривились, можно было только разобрать некоторые слова вроде: «Природа – мать…» и «Руки прочь, сволочи!»

Насчет того, кто именно сволочи – у пана Дариуша не было никаких иллюзий: это он сам, прораб Хмелев и еще куча чиновников из муниципалитета во главе с самим мэром. Подтверждая догадку, несколько особо ретивых защитников природы вынырнули из палаток и принялись кричать что-то гневное, пытаясь перекрыть шум ливня и гул работающей бетономешалки.

– Сделайте что-нибудь, пан Дариуш? – попросил Хмелев. – Работать ведь не дают.

С этим можно было согласиться, вот только связываться с ассоциацией защитников природы никому не хотелось, чем и пользовались особо ретивые ее представители.

– Терпите, – вежливо ответил пан Дариуш. – У нас есть разрешение от ассоциации на осушение болот, но и у этих… мгм… господ тоже есть разрешение на проведение мирных акций и митингов. Как видите, закона они не нарушают, огнестрел не используют, только…

Кто-то в красном, как мухомор, дождевике прокричал матом, снял штаны и покрутил голой и тощей задницей. Прораб ловко подобрал выкатившийся из-под ног комок глины и прицельно метнул. Короткий вопль и ругань ясно показали: попал.

– Обезьяны, – устало сказал прораб. – Хотят-то чего?

– Болота сохранить, – ответил пан Дариуш. – Важная экосистема, руда под сырье, торф опять же. И еще животные и растения под охраной.

– Кого тут охранять! – Хмелев озадаченно поскреб лоб. – Пиявок что ли?

И снова засмеялся, а пан Дариуш вздохнул, с сожалением глядя на собственные брюки, едва ли не до колен перепачканные в глине. Туфлям, конечно, тоже конец. Зачем только покупал? Нет, зачем вообще поехал сегодня на объект? Нет, зачем вообще развернули тут стройку? Вопрос так и остался невысказанным: с начальством не спорят.

– Глядите-ка! – вдруг сказал прораб. – Еще один защитничек, только молоко на губах обсохло! Да никак к нам?

Действительно, поскальзываясь на грязи, к нем быстро приближался мальчишка в большой, явно не по росту, куртке. Поняв, что на него смотрят, он замахал рукой и ускорил шаг.

– Эй, подождите, господа! Пожалуйста, эй!

Он едва не упал, но сохранил равновесие, и сердито откинул со лба намокшие кудри.

– Кто это? – тихо спросил пан Дариуш.

– Впервые вижу, – так же тихо отозвался прораб.