Глушь

Глушь

Зайдя в трактир, Михо по прозвищу Карась неспешно отряхнул от налипшей грязи потрепанные яловые сапоги, повесил на вбитый у входа специально для таких случаев, хозяином заведения крючок, истекающий влагой плащ, и окинув общинный зал долгим взглядом глубоко вздохнул. Мутное это было дело, община не одобрит, но по-другому никак, пять человек уже за неделю недосчитались.

В питейной - было чисто. В трактире у Эрика, прозываемого иногда за глаза Эрик - Хряк, всегда было чисто, тепло, уютно. И тихо. У него почти никогда не случалось ни драк, ни дебошей, а посетители предпочитали вести себя по возможности прилично. Возможно, в этом была виновата репутация хозяина заведения, по слухам бывшего наемника, возможно, написанное крупными корявыми буквами, висящее на стене за стойкой объявление, гласящее, что всякий доставший в кабаке оружие без разбирательств, схлопочет пулю, а может успевшие уже порядком истлеть простреленные черепа последних буянов с этим объявлением соседствующие. Правда, так было не всегда. Поначалу, когда только отошедший от дел стрелок решил открыть кабак, в нем случалось.. всякое. Но сейчас, в трактире Эрика, можно было совершенно не опасаясь, упившись в драбадан, оставить на столе горсть серебра и найти ее поутру на том же месте. Трактир, стоящий на главной площади поселка всегда казался Михо оплотом стабильности и цивилизации. Если о таковой вообще можно говорить в этом катящимся ко всем чертям мире. А еще у Эрика на верхнем этаже была огромная ванна, и рабы. Вернее рабыни. Самое-то для усталого, только вернувшегося из забоя шахтера. Некоторые поговаривали, что он привез девчонок из самого Сити, некоторые говорили, что наловил по окрестным поселкам, да чего только люди не болтают.

Стоящий за стойкой хозяин – здоровенный, поперек себя шире, в равной степени покрытый шрамами и татуировками мужик, встретился взглядом с Михо, и болезненно скривившись, еле заметно качнул головой в сторону стоящего в дальнем углу зала столика.  

Еще раз глубоко вздохнув, староста поселка, обтер подошвы сапог о ребристую приступочку, и неспешно двинулся к стойке.

На траченные временем доски гулко звякнув, опустилась массивная стеклянная кружка, с слегка обколотым краем.

- Уже вторую бутылку пьет и куда только лезет… - вместо приветствия прогудел трактирщик, потеряв всякий интерес к посетителю, повернулся к стоящей у него за спиной исцарапанной пивной бочке.

Медленно кивнув, Михо, не торопясь отхлебнул, отчаянно горчащего, холодного, пенистого напитка, и подхватив угощение двинулся в указанном направлении.

- Таких как ты здесь не любят. – Аккуратно поставив на стол кружку, староста поселка сел на свободный стул и уставился на незваного гостя. Вернее гостью. Девушка, рослая и крепкая, одетая в замызганный и потрепанный рабочий комбинезон, с нашитыми на него кусками старых автомобильных камер, прикрытых кое-где стальными пластинами, неспешно оторвала взгляд от наполненного мутной белой жидкостью стакана и ухмыльнулась. Улыбка вышла паскудной.

- Таких как я нигде не любят. – Проворчала она густым грудным голосом и одним махом осушив стакан, потянулась к наполовину пустой, заткнутой кукурузным початком бутылке. Закуски на столе не было.

- Дело есть, слегка нахмурился староста.

- У всех есть дело. Пожала плечами, наполняя стакан, девушка. – Я вот, например, пью.

- Ты наемница. В селе люди пропадают.

- Они везде пропадают, покачала головой, блеснув, в тусклом свете ламп, небрежно обритым черепом гостья.

Староста невольно скривился - через рыжую щетину на макушке девушки просвечивала густая вязь татуировок.

- Это твой грузовик? На улице? Взвесив в руке кружку, староста сделал большой глоток остро пахнущего кислым пива, и почесав нос, поставил ее обратно.

- Мой, медленно кивнула наемница.

- Отогнала бы ты его во двор - глаза мозолит.

- Вон он не разрешил – ткнула пальцем в сторону хозяина заведения, девушка, и шумно высморкавшись в кулак отерла ладонь о штанину. - Я ему не нравлюсь.

- И не разрешу, нечего мой двор захламлять, прогудел из-за стойки внимательно прислушивающийся к разговору трактирщик. А ты мне, Дохлая, нравиться и не должна, довольно того, что мне твое серебро нравиться.

- Мое серебро всем нравиться, сладенький. Притворно вздохнула наемница и подняв стакан, принялась разглядывать его содержимое на свет. - А я нет. И где справедливость?

- Пять человек за неделю пропало. Как в шахту спустились, так и все. Не отрывая взгляд от кончиков покрытых татуировками пальцев девушки, хмуро буркнул Михо. Всей сменой искали. Ни обвалов, ни крови, ни следов.

- Уголь добываете? Вопросительно вскинула бровь девушка.

- Уголь, кивнул староста, на бензин перегоняем помаленьку, да и так – печки топить, берут.

- Двести, заявила наемница, отставив опустевший стакан и откинувшись на спинку жалобно скрипнувшего под весом стула.

- Святые атомы, да побойся Бога! Не выдержал Михо. Две сотни серебром, это же.. это же.. видимо не найдя ничего подходящего для сравнения, Михо, скрипнул зубами и раздраженно прихлопнул ладонью по столешнице. – Пятьдесят.

- Десять серебряков за человека? Не густо. - Фыркнула девушка.