Гнипахеллир

Акт I. Ави и Джилл

— Что мы тут делаем, Ави? — женский голос оглашает вопрос. Выдох. Табачный дым окутывает салон и остатками выбирается в открытое окно. Через него можно разглядеть пару пятиэтажек и дорогу, редко посещаемую машинами и пешеходами. — Мы ради этого становились инугами?

— А что ты предлагаешь? — тяжко вздохнув мужчина поворачивает голову в сторону девушки. На переднем сидении курит она. Едва заметная улыбка украшает его морщинистое лицо. Взор привычно бежит по огненным волосам, хромированной коже и останавливается на её показательно белых губах, сделанных из какого-то синтетического материала. — Инугами становятся по трём причинам: отсутствие альтернатив, огромные деньги и чёртова романтизация наёмников. Рождение трэллом всё определило для нас, Джилл.

— Снова твоё бухтение… — тоска наполняет автомобиль. Нежность, ласкающая уши собеседника, омрачена утомлённым настроением говорящей. В подтверждение этого, она в последний раз затягивается „раковой палочкой“ и пускает колечки в сторону почти безлюдной улицы, куда летит и окурок. — Я стала Инугами не ради денег или попытки перестать ублажать толстосумов. Меня устраивала жизнь амбатта, пусть и смерть в их рядах часть рутины. Однако, когда ты предложил всё изменить… мне показалось, что теперь удастся очистить душу от всей той мерзости и гнили. Наивно, да? В сорок с хвостиком мечтать спасать и помогать. И всё это ради простой попытки перестать ненавидеть себя.

— Опять коверкаешь мои слова, — Ави облокачивается на спинку кресла и направляет взор в сторону одной из парадных. — Я понимаю твои чувства, помогать вшивому корпоранту избавиться от улик, это явно не лучшая наша работёнка. Но если говорить откровенно, мне нет дела до правильных и неправильных поступков, я просто хочу выкупить нашу свободу и свалить подальше из этого зловонного города.

— Свобода кроется в оковах, милый, — мрачно оглашает она, посмотрев в сторону дорогого человека. Её зрачки светятся гипнотическим белым, тогда как белок утопает в чёрной жидкости. Джилл осторожно касается его руки, что привычно лежит на коробке передач. Его кожа покрывается мурашками, а её лицо украшает печальная улыбка. — От нас просто избавятся или нам сделают промывку мозгов и снова заставят копить деньги ради „свободы“.

— Тоже наслышана об этих слухах? — усталость и еле приметная дрожь поселяется в словах мужчины, лишая его лик привычного спокойствия. Ему приходится несколько раз проглотить слюну, такова попытка убрать ком в глотке. Неприятное ощущение никуда не исчезает. Прикосновение хрома на пару мгновений отвлекает от накативших чувств и напоминает о чём-то далёком, неясном. Сердце наполняется теплом. Выгнув руку, он сплетает их пальцы. — Если кости судьбы приведут меня к такому финалу, то я не стану ни о чём жалеть. Значит все мои попытки спасти тебя были с самого начала обречены на провал. Но даже так, мне радостно что мир связал нас вместе такими крепкими узами.

— Какая ты у меня душка, — девушка расцепляет получившийся символ молитвы и почти сразу же нежно обхватывает предплечье, одаривая морщинистую щёку поцелуем. Её губы слегка нагреваются, потому им удаётся оставить после себя тёплый след. — Как закончим с ограблением, я хочу всё же досмотреть тот сериал. Он, конечно, полное говно, но мне интересно, что ты нашёл в нём. Ави украшает своё некогда обеспокоенное лицо расслабленной улыбкой. Напряжённые плечи наконец отпускаются. Однако, длится это не долго. Всё внимание старого инугами уже кружится вокруг парадного входа. Оттуда выходит хозяйка детективного агентства. Девушка с чёрными локонами, облаченная в белый плащ, куда-то торопится. Видимо, сыщица решила с кем-то встретиться.