Гномка в помощь, или Ося из Ллося

1

Я Осока, коротко Ося. Миловидная, домовитая и очень экономная гномка двадцати четырех неполных лет. Вернее полу-гномка или даже четверть-гномка, хотя по маминым и бабушкиным заверениям во мне и десятины нет от горного народа. И только нос-картошка от прадедов достался, а может еще и рыжинка, что прячется в темных косах и выглядывает лишь в солнечный день. Так это или нет, но саму себя я ощущала гномкой, приземистой, тяжелой и, что греха таить, страшной. Особенно на фоне теток, бабушки, мамы, сестер, как родных, так и дальних. Все они высокие и либо стройные звонкие, либо фигуристые пышностью тела манящие. А я, видимо, пошла в родню деда или прадеда, и от них же характер взяла под стать фигуре, тяжелый – говорила родня, мужской – успокаивал папа, отвратный – шептались наши ллосевцы и были правы. Сватов я разворачивала задолго до родного дома, перегородив дорогу собой и палицей, с коей знакома с детских лет.

Хватило трех таких от ворот поворотов, чтоб ко мне охладели все любители вдовьей благодарности. Пусть в несчастливом браке я стараниями поганца-мужа провела лишь год три недели и два часа, этого хватило, чтобы отбить мне всякое желание замужества. А коли жить хочу свободно и легко, должна жизнь начать заново. Именно так я решила спустя почти пять лет вдовства в одно июньское  утро. Решила и ушла из родного Ллося в направлении столицы.

Августовские ветра, излюбленно воспеваемые в королевстве Дагатии, я встретила в самом большом из шести промышленных городов, а первые холодные дожди уже в столице. Осень обещала быть промозглой, зима снежной, именно поэтому работу я искала не в цехах или на пристани, а в теплых домах горожан - прачкой, кухаркой, служанкой или нянечкой. В отличие от прочих на нянечек спрос был большой, отбор не шуточный и до внешности скрупулезный. Порой казалось, что надсмотр и опека не детям нужны, а их отцам, ибо на службу брали лишь хорошеньких. А я гномка.

И долго бы я еще по агентствам трудоустройств побиралась, деньги на проезд впустую тратила и спала в дешевой таверне на тюфяке, если бы один господин меня не приметил. Тощий как жердь, осунувшийся и желтоглазый он мне сразу неприятен стал, а как тростью в меня ткнул и заявил «вот эту мне отрядите», так и вовсе стал омерзителен.

- А чего это, тебе? И кем отрядить-то? – Я оттолкнула ярко-красную трость от своей груди и уперла руки в бока. - Ты, задохлик, может, не знаешь, но в королевстве нашем народ свободный. И если надо чего, то скажи чего, а затем спроси, согласна я или нет. А не тыкай, понимаешь ли, зубочисткой своей на предмет твердости…

И пока я говорила, у визитера бровь медленно ползла вверх, а у агентши ответственной за нянечек так же медленно падало давление. Бледная как полотно, она пыталась на знаках что-то объяснить, что именно я не видела и видеть не собиралась, пока все-все не выскажу. А потому весьма удивилась, когда остальные претендентки выскочили за дверь, а с виду робкая мадам Турри выпрыгнула из-за стола, одной рукой схватила меня за шиворот, второй закрыла рот.

- Простите, ваше превосходительство!

- Не прощу. Кто это? – ледяным тоном поинтересовался задохлик.

- Это?.. – Секундная заминка и агентша, что за три недели выучила мою анкету на зубок, вдруг заявила: - А я не знаю. Право слово вижу в первый раз!

Мои глаза явно стали больше, а дыхание и вовсе оборвалось, когда я услышала последующую ложь:

- Эта хамка, простите за прямоту, явно из деревни пожаловала… пробралась в мой кабинет… И подсунула анкету!

- Так значит прошла мимо вооруженной охраны? Предварительно получив форму нянечек вашего агентства?  Вот это наглость! – сыронизировал гость и обратился ко мне, в очередной раз, ткнув в мою грудь фигурным набалдашником трости: - И как же вас зовут, хамочка?

- Никак! Она уже уходит. Охрана… - возопила мадам предательница-кадров и была оборвана моим локтем. Прямо под дых, чтоб неповадно было.

Она мягко шлепнулась  на стул, я же представилась некоторым желтоглазым.

- Я Ося из Ллося. – Тросточка гостя приятно хрустнула в моих руках и разлетелась на щепки. - А ты, хиляк, сейчас поплатишься за хамочку!

- Сомневаюсь, - улыбнулся он, в оскале показав увеличенные клыки.

- Святые угодники… - шепнула я.

И палица, выуженная из-под формы, с тихим «хрясь» упала на Турри.

***

С магами в нашем добром королевстве законодательно приказано не связываться. Осененные божественной искрой они и без того физически слабы, а после подавления восстаний в кланах двуликих еще и потрепаны, считай, покусаны. С покусанными магами и, как не редко бывает, одержимыми зверем рекомендовано не сталкиваться взглядами. А самых буйных из них, красной тростью отмеченных, надлежит обходить десятой дорогой.

Мне повезло нарушить все пункты личной безопасности граждан Дагатии, в том числе и закон о неприкосновенности чужого имущества. Задохлик, он же граф Лофре и многоуважаемый оружейный мастер Вардо Регген, оказался покусанным и ныне одержимым магом, а еще мстительной сволочью не простившей мне тросточки. Именно  это нарушение судья и двое присяжных посчитали недопустимым и в высшей мере наказуемым. По прошествии недолгого совещания они обязали меня в течение полугода добросовестно отработать у графа стоимость обычной палки с набалдашником и наконечником.

На резонный вопрос, а не многовато ли изделие стоит, мне ответили:

- Трость была бесценной, из сверхпрочного терракотового дерева и латунных вставок, она являла собой…

  - Да какой там! Я ж ее собственными руками расщепила. Кусок изъеденной жуками сосны и самый обычный чугун. Такая трость за четвертину серебрушки продается в столице на каждом шагу.  – Я поднялась со скамьи подсудимых и уверенно продолжила: - Да мне проще деньгами отдать, чем собственным временем и трудом... Вы хоть представляете, что можно сделать за шесть месяцев жизни?