Голос сердца. Последняя исповедь

Голос сердца. Последняя исповедь

«Общество даёт умершему последний раз выговориться. Это не привилегия и не моральный регулятор. Это обыденность мира, в котором посты в соцсетях победили реальность». © Анна Ширмина

***

С каждым годом база данных портала «Сердца_стук.com» все больше и больше пополнялась новыми фамилиями. Каждый желающий мог её открыть и найти нужного человека, будь то твой друг, знакомый или родственник. Портал хранил сотни тысяч расшифрованных записей голосов человеческих сердец.

Очень часто как прощальные слова звучало на похоронах последнее посмертное биение сердца. Но не всем это нравилось, были и противники. Кто-то из этических соображений, а кто-то из религиозных. Другая категория людей просто боялась. Страх перед тем, что кто-то узнает их секрет. Ведь никто не знает, что может настучать его сердце после смерти. Хотя, по большому счёту, мёртвому уже не о чем беспокоиться или чего-то бояться.

Полицейские не брезговали пользоваться информацией, которая хранилась в базе данных необычного сайта. Иногда это даже помогало в раскрытии преступлений, тем не менее, их количество от этого не уменьшилось. Нарушителей закона абсолютно не пугал тот факт, что их сердце после смерти может поведать какие-то тайны.

***

Натан Валэнтайн трудился в одной из лучших больниц города и стал одним из немногих, кому доверили необычную работу — записывать голос сердца, его последнюю исповедь. Колешь адреналин, сердце стучит, а помощник патологоанатома делает запись и расшифровывает ее. Расшифровку последнего биения сердца выкладывали на портал «Сердца_стук.com» в свободный доступ.

«Работа сомнительная, в первую очередь, с этической точки зрения. Никогда не знаешь, о чём настучит тебе чужое сердце. Может быть, о пристрастии своей хозяйки к воровству или об экспериментах бурной молодости». © Анна Ширмина

Под секционную морга была отведена комната с большим окном, матовые стёкла которого хорошо пропускали дневной свет, но не позволяли проходящим мимо увидеть то, что происходит внутри помещения. На одном из металлических патологоанатомических столов лежал труп мужчины. Валэнтайн уже провел вскрытие, и сделал запись биения его сердца, ставалось лишь зашить грудную клетку.
— Док, сколько лет вы уже записываете голоса сердец? — поинтересовался у Натана его новый помощник Фрэдди, снимая одноразовые перчатки.
— Достаточно долго, — ответил Натан, делая очередной шов на грудной клетке, — лет пять наверное. Странная работа, я имею в виду запись биения сердечной мышцы. Но ко всему со временем привыкаешь. Это лишь работа. Ты тоже скоро привыкнешь.
Фрэдди вынул мини диск из привода записывающего устройства и направился к компьютеру в соседней комнате. Следующий этап: расшифровка и передача данных на специальный сайт.

Помощником патологоанатома Фрэдди стал относительно недавно. До этого он в звании сержанта проходил службу в армии и специализировался на расшифровке данных, в частности — азбуке Морзе, а ведь именно так и "говорило" сердце умершего — определённой частотой ударов.

Несколько недель Фрэдди привыкал к своей новой работе. Поначалу его выворачивало наизнанку от увиденного в секционный: вокруг трупы, кровь и неприятный запах формалина с гнилью, которые остаются в памяти навсегда, как "запах смерти". Но потом, понемногу стало легче, и его больше не рвало при виде расчленённого трупа с выпадающими внутренностями.

***

Фрэдди работал за компьютером и загружал на сайт очередную историю сердца, когда совершенно случайно, просматривая списки, наткнулся на знакомую фамилию — Валэнтайн. Виолетта Валэнтайн. "Однофамильцы или родственники?" — подумал он, но открыть файл с историей не решился.

Доктор Натан никогда не рассказывал о своей семье. С первого дня их знакомства он дал понять, что эта тема — табу. Всегда весёлый, открытый и жизнерадостный, при упоминании о близких Натан менялся в лице, моментально становясь серьёзным, сдержанным и молчаливым. Создавалось впечатление, что перед тобой совершенно другой человек.

— Эй, Фрэдди! — окликнул Натан своего помощника. — Ты там уже закончил?
— Да! Уже иду! — ответил тот, достал из ящика новый мини диск для записи и поспешил в секционную. Тем временем Натан уже набрал в шприц нужную дозу адреналина и вонзил иголку прямиком в сердце. Несколько секунд ничего не происходило, а потом послышался стук. Сердце тихонько забилось.

На металлическом секционном столе лежал посиневший труп женщины, и в ее вскрытой грудной клетке билось сердце. Фрэдди на секунду подумал, что она вот-вот оживет и встанет, но сразу же отогнал прочь эту мысль: мертвые не могут воскреснуть — это реальный мир, а не зомби-апокалипсис.

Через пару минут действие лекарства прекратилось, и сердечная мышца остановилась. Фрэдди отсоединил оборудование, а Натан принялся зашивать грудную клетку. Обычный рабочий день в морге подходил к концу.

— Док, — обратился Фрэдди к Натану, — вы когда-нибудь прослушивали расшифровку истории хотя бы одного сердца?
— На протяжении трёх лет я слушал каждую исповедь. Сначала некоторые истории цепляли за живое, так сказать. А потом просто было интересно. Ты ведь тоже слушаешь их, не так ли?
— Да, — ответил бывший сержант, пряча оборудование в шкаф.
— Было много историй: о суициде, большой любви, убийствах и изменах... всякое. Даже история о спрятанном кладе одной старушки.
— Виолетта Валэнтайн, кто это? Я видел фамилию в списке. За последние два года файл ни разу так и не открыли для просмотра.
Рука Натана дрогнула, на несколько секунд он замер, а потом сделал последние два шва.
— Моя жена, — неожиданно ответил Натан, и накрыл труп простыней. — Она умерла несколько лет назад. Утонула вместе с нашим будущим ребенком, о котором я узнал после. Вскрытие проводил другой человек. Я не мог этого сделать ни морально, ни физически.
— Простите, я думал, вы просто однофамильцы. Ещё раз прошу прощения, — Фрэдди чувствовал себя немного виновато. Ему стало неудобно перед доком.

Сам того не желая, Фрэдди нарушил табу Валэнтайна, но его интересовали лишь информация по исповеди Виолетты и то, почему ее не просматривали, а Натан, возможно из каких-то своих соображений, все же решил заговорить об этом. Может, переборол себя или рассмотрел в своем ассистенте человека, которому можно довериться?

— Не стоит извиняться, все в порядке. Я никогда ни с кем не говорил на эту тему. Где-то глубоко в душе это давило на меня и угнетало. Боль утраты каждый переживает по-разному. Я всё держал в себе, а нужно было наоборот — говорить. Может быть, я все же осмелюсь прослушать последние слова своей Виолетты…Когда-нибудь.
— Думаю, всему свое время.
— Ты совершенно прав, — произнес Натан, похлопав Фрэдди по плечу. — Эту барышню в холодильник, а сам домой. Мне ещё кое-какие документы нужно доделать.

Перед уходом Фрэдди поинтересовался у Валэнтайна:
— Док, а что вы думаете по поводу своего сердца? Есть предположения, о чем оно может рассказать, когда придет время?
Натан оторвался от бумаг на рабочем столе и задумчиво посмотрел на своего ассистента:
— Хм...Никогда не думал об этом, если честно... А знаешь, мне все равно. Важнее всего то, как живёт человек. Имеют значение его поступки при жизни и как к нему относятся окружающие. Ну, настучит там что-то мое сердце, пускай себе рассказывает на здоровье. Захочет кто-то это послушать — пусть слушают.
— А вы правы, подписываюсь под каждым словом, — улыбнувшись ответил Фрэдди.