Гордая птичка Воробышек

Глава 6

«Послушник тьмы»

Пьеса

(отрывок)

Трактирщик

(Горько, опомнившись.)

– Да-а. Я речи громкие с тобою говорю, вот только дар такой тебе не подарю. Уж больно тяжек он для плеч людских, и так согбенных от трудов мирских. Э-эх, гость! (медленно отпивает вино из бокала и утирает губы горячим ломтем хлеба).

Я грех свой возложить не смею ни на кого, хотя лелею о том мечту уж десять лет! Да, видно, мне прощенья нет! Последний день исходит на поклон, все десять лет – один безумный сон. Служенье дьяволу иль богу… А-а! Все едино! Одним мерилом меряны, что свет, что тьма… Сплошная постылая картина!

Гость

(Участливо.)

– Мне непонятен твой секрет.

Трактирщик

– Я отдал тракту десять лет! Держа ответ за грязное злодейство. За мной вина, за Господом судейство. Уж десять лет как минуло сегодня, а будто сотня тягостных веков, отяжеленных бременем оков. Где что ни день, то испытанье, томительное ожиданье, отпустится ли мне мой грех?.. Но, разделив его на всех, поверь, сынок, не станет легче.

Гость

(Отпивая вино.)

– Но дар лозы определенно крепче покажется от слов твоих.

Трактирщик

– Не спорю. Вино земли сией – подобно морю. Кого штормит, кому покой несет и смерть. Уж говорил я: это как смотреть. Ну а кому, как мне, кручину. Причину несть свою провину по жизни дальше и служить. Служить Ему до искупленья. А если нет – освобожденьем мне станет только смерть моя. И все же склонен верить я: не в том мое предназначенье.

Гость

(С живым интересом.)

– А в чем же?

Трактирщик

(Озадаченно.)

– Не знаю. Но скажу, что роли для каждого расписаны судьбой. Ведь ты не думаешь, что мы по доброй воле все забрели сюда? Что встретились с тобой?.. Ах, если б кто совет мог дать, как быть? Как дальше с тяжестью на сердце старом жить?

Гость

(Задумчиво.)

– Твои слова за вязью тайны. Однако тропы не случайно для нас проложены Творцом. Кто знает их, тот светл лицом. Тот сердцем чист и благ делами. А в остальном же, между нами, тебе, отец, совет один: держи ответ, и будь терпим. Возможно, все тебе вернется.

Трактирщик

(С грустной улыбкой.)

– Держу, сынок. Что остается? Служить ему – вот и служу (с живым интересом оглядывая гостя).

– Так, стало быть, ты держишь путь домой?

Гость

(Кивая.)

– Домой, отец. Держу дорогу в Ругу из Кассиопии… Наставнику и другу я обещанье дал вернуться в отчий дом. В родную материнскую обитель, откуда отроком – так повелел правитель земли моей – был отдан на поклон. На верное и вечное служенье жрецу-отцу из храма «Трех Владык». Мирэю – прах его земле, а душу Богу, коль сможет проложить дорогу она к Всевышнему, – греха не искупить.

Трактирщик

(Не скрывая изумления.)

– То верно. Полвека тянется за сим отступником вина. Слыхал, при жизни он сгубил сполна невинных душ? (качая головой). Вот истинно уж кто есть Ирод! Кому закон не писан. Сирот он в войско призывал свое и подставлял их под копье бездумное сынов Ареса. И хоть не вижу интереса я в смерти той – дошла молва…

Гость

(Осторожно.)

– Цена молве – недорога.

Трактирщик

– Цена ей правда лишь слова, что с уст слетают, словно пух. Однако ж выскажемся вслух: слыхал, Мирэй наказан, меч снес ненавистный череп с плеч! А с ним и храм исчез в огне, предав владык сырой земле. И поделом, скажу, тирану! Чей труп исчез, как в воду канул! А может, в пламени сгорел, оставив душу не у дел. Кто знает, где теперь она? Низвергнута ль? Погребена под чадом грешной преисподней?

Гость

(Задумчиво.)

– А может, прячется средь нас, отыскивая к Богу лаз. Некаянна, не прощена, одна, без сна, и без тепла. В виденьях прошлого блуждая, не существуя – выживая на плахе совести своей (закрывая глаза и жестко отирая рукой лицо).

То было, кажется, сто лет тому назад. Но храм, отец, не меч разрушил – яд. Яд Светлой Истины, коснувшийся престола…

…Беру ручку и думаю, внимательно глядя на спящую фигуру девчонки в дурацком свитере, словно снятом с плеча старшего брата: на кой мне это надо? Неужели все дело в Синицыне? И раздраженно ломаю попавшийся под руку карандаш.