Горечь, всегда пахнет паленым [зарисовка]

Горечь, всегда пахнет паленым [зарисовка]

Несмотря на поздний час, улицы Лондона всё еще кипят жизнью. Улыбающиеся дамы в длинных платьях и чепцах на голове гуляют под руку с кавалерами в элегантных костюмах, с цилиндром и тростью. А снующие по своим делам повозки наполняют городскую суету размеренным скрипом колес и цокотом копыт запряженных лошадей.

Покинув душную студию, молодые люди с удовольствием погружаются в чуть прохладную атмосферу городской суеты.

— Я так волнуюсь, хорошо ли получилась, — щебечет Берта, теребя в тонких ладошках белоснежный платок.

— Не переживай, фотография с тобой будет прекрасна, — говорит с улыбкой Чарльз, приобнимая невесту за плечи.

— Я так счастлива, — зардевшись от слов жениха, Берта смеется тихо.

Уличные фонари мигают дрожащим пламенем свечей, а вокруг девушки, серебристым шлейфом начинают мерцать искорки. Внезапно, леди охватывает огонь, беспощадно превращая юное тело в горящий живой фитиль.

Крик Берты отражается от каменных стен, и обувь слетает с ног, пока она бьется в агонии дикой боли. Желая помочь возлюбленной, Чарльз снимает пиджак и отчаянно пытается сбить пламя с Берты, но лишь обжигает руки до кровавых волдырей.

Столпившиеся люди с ужасом наблюдают за горящей заживо леди, но так и не предпринимают каких-либо попыток для спасения. Через миг Берта затихает, и тело ее становится серым, сгорая дотла. Она осыпается пеплом у ног жениха, оставляя после себя только белые туфли на асфальте, а улочки Лондона заполняет громкий плач Чарльза.

******* ******* *******

«В Лондоне беспричинно сгорают молодые девушки» — гласит заголовок утренней газеты, которую в ожидании чая читает граф Барлоу.

— Происшествие с самовозгоранием, верно? — говорит ровным тоном дворецкий, подавая зеленый чай и ягодное желе своему господину. – В Лондоне участились подобные случаи, прошлой ночью появилась еще одна жертва.

— Местные трясутся по ночам от страха и её Величество это беспокоит. Что ж, одними домыслами делу не помочь, мы должны сами всё проверить, подготовь всё необходимое, Сесил! – говорит граф и допив чай, поднимается из-за стола, собираясь покинуть рабочий кабинет.

— Будет сделано! – кланяется дворецкий, убирая предметы чаепития на серебряный поднос.

В полдень, крытая повозка везет графа Барлоу и его дворецкого к месту преступления, чтобы лично разузнать обо всем.

— Газеты не врали! Эти спонтанные возгорания вызваны избытком алкоголя, — самодовольно говорит молодой сержант, склонившись над черным пятном на дороге, оставшимся от жертвы.

— Не верьте всяким слухам! — тут же пресекает его инспектор, бросая на подчиненного недовольный взгляд. – Ищите доказательства.

— Положитесь на нас, — выпрямившись, рапортует полицейский и вместе с другими подчиненными убегает собирать информацию, а инспектор оставшись на месте присаживается на корточки смотря на единственную «улику».

— Похоже, у вас какие-то затруднения, сэр Рендэл, — слышит знакомый голос инспектор и тут же оборачивается, смотря на графа и его слугу.

— Граф Эван Барлоу, — вместо приветствия, недовольно цедит инспектор сквозь зубы, потому что недолюбливает этого юнца, сующего нос, куда не следует.

— Почему бы вам не поведать мне о расследовании, — улыбается граф Эван, показывая старому полицейскому белоснежный конверт с сургучной печатью Королевы.

— Мы еще ничего не нашли, — хмурится мужчина.

— Чем этот случай отличается от предыдущих? Подобное ведь уже происходило раньше? — словно не видя чужого «протеста», сыплет вопросами молодой граф.

— Значит и о них вы уже знаете, — вздыхает сэр Рендэл, уперев руки в боки.

— Вообще-то, я услышал о них только сейчас, предсказуемо, — с легкой полуулыбкой парирует граф, на что инспектор возмущенно скрещивает руки на груди, сам виноват, что потерял бдительность рядом с этим лисом. – Я бы хотел посмотреть записи.

— От них ничего не осталось, поэтому не могу даже показать прошлые документы. Причину и виновного в тех случаях даже мы, Скотланд-Ярд не нашли, нет и шанса, что это сделаете вы, граф Эван.

— Что ж, исход покажет время, — улыбается граф Барлоу. — Пойдем, Сесил, — говорит он и также тихо как и появился, уходит.

******* ******* *******

— Что вы планируете делать теперь? – почтительно спрашивает Сессил, когда они оба сидят в повозке, скрытые от посторонних ушей и глаз.

— Если Ярд нам не помощник, значит придется пойти к нему и узнать что получится, — говорит граф, задумчиво смотря в окно кареты.

Прибыв на место к мрачному на вид зданию, граф со вздохом шагнул в обитель заведующего хладными телами.

— Граф Эван Барлоу! — с порога начал Уильям, мужчина средних лет, облаченный во все черное. – Догадываясь о причине вашего визита, я покажу вам нечто удивительное, — таинственным голосом говорит гробовщик, ставя на стол перед графом стеклянный пузырек с темным порошком внутри.

— Я предпочитаю взглянуть на труп.

— Это он и есть, граф, — тянет довольно Уильям. – Это всё что осталось на месте преступления. Сгорев при такой температуре, не удивительно, что только пепел и останется.

******* ******* *******

Траурная процессия проходит в полном молчании. И даже тот факт, что вместо тела усопшей хоронят черный ящик с ее туфлями и букетом цветов никого из присутствующих особе не заботит.

Всё это время граф Эван и его дворецкий наблюдают за всем со стороны. Потому первыми замечают новых посетителей.

К собравшимся у надгробия родственникам приближается пожилая пара: мужчина в очках с черным свертком в руках и полная женщина с черным зонтом над головой.

— Я Джером Колби из фотостудии, — кланяется мужчина, встречаясь взглядом с несостоявшимся женихом. – Наши соболезнования, в это печальное время. Я принес последнее фото вашей невесты, она была так красива…

— Мы скорбим вместе с вами, — говорит жена фотографа, когда Чарльз со слезами на глазах принимает черно-белый портрет Берты, но тот выскальзывает из его рук и, падает наземь. – Она, правда, была очень красива… — не сводя взгляда с девичьего фото под разбитым стеклом, повторяет Энн Колби.

Попрощавшись с Чарльзом, пожилая пара поспешили покинуть кладбище, однако цепкий взгляд аристократа по-прежнему был прикован к ним. А когда Джером и Энн Колби, уходя, равняются с ними, граф Эван вдруг замечает нетипичный для черного зонта легкий шлейф блесток.

******* ******* *******

В городе давно царствует ночь, лишь в одном из окон поместья Барлоу всё ещё горит свет. В кабинете аристократа над сортировкой информации работает сам граф Эван и его верный слуга Сесил.

— Состав пепла и вещества, что мы нашли у тех двоих из фотостудии, полностью совпадают. Это оксид магния, — говорит дворецкий, кладя пробирку с порошком на стол графа. – Вспышка, которой пользуется фотографы, оставляет после себя такие следы магния в воздухе. Я также получил кое-какую информацию от одного торговца, недавно он поставлял магний из-за границы, заказ был сделан Лондовской фотостудией.

— Но всей партии будет многовато для простых фотографий, — хмурит брови граф, стараясь найти зацепки. – Есть что-то еще, верно?

— Да. У обоих жертв много общего, — в подтверждение слов, дворецкий достает из внутреннего кармана пиджака документ. – Обе женщины в этих происшествиях собирались замуж, после того как получат сделанное фото.

— Что ж, эта парочка заслуживает того, чтобы мы незамедлительно наведались к ним, — заявляет граф решительно и под покровом ночи они покидают поместье.

******* ******* *******

Помещение фотостудии с нетипичным для Англии названием "Жираф Йося" пылает огнем, в то время как фотограф ползает по полу, окровавленной рукой держась за голову.

— Это твоя вина, что выйдя за тебя, я отказалась от любви и счастья, но пора положить этому конец, — говорит женщина, распыляя всюду порошок и заливаясь смехом, нажимает на затвор камеры, воспроизводя ограниченный взрыв над головой мужа.

После чего выбегает в город на поиски новых жертв. А прибывшие минутой позже граф и дворецкий следуют за ней.

— Остановись! Иначе сожжешь город, — кричит граф находя жену фотографа на площади у фонтана.

— Ты никогда не поймешь, кокой жалкой можно стать, когда насильно выдают замуж. Я желала хорошего мужа и крепкой любви, потому я сожгла всех, кто был непозволительно счастлив.

— Какая глупость! – усмехается граф, смотря на обезумевшую женщину. – Если плачешь – борись, сожалеешь – иди вперед, одними жалобами на несчастную судьбу ты сделала себя жалкой.

— Мне сказали, что поступая так, я обрету счастье, — кричит женщина и плача падает на колени. – Я должна была вновь обрести красоту и встретить красивого мужчину. Это был огонь любви и… — но договорить ей не позволяет вспыхнувшее пламя самовозгорания.