Город грома

Бандитская столица

     Топнув каблуком по крышке канализационного люка, я поинтересовался:

      – Есть кто-нибудь дома?

      – Крючок?! – проскрипел снизу гуль. – Надумал поторговать? Заходи. У меня тут перестановка небольшая и апгрейд с целью повышения комфорта посетителей.

      Посещая клинтонскую резиденцию Вонючки в прошлый раз, я не обратил внимания, была ли она оборудована искусственным освещением. Скорее всего, нет. Иначе запомнил бы висевшую под потолком лампу-вентилятор, мешавшую выпрямиться в полный рост. Вся перестановка заключалась в том, что ящики, ранее в беспорядке расставленные вдоль стен, перекочевали в левый дальний от входа угол.

      – Гляди, партнёр, как здесь уютно стало. – гуль развёл руками, словно демонстрировал нечто выдающееся. – Удалось мне ветряк наладить для зарядки аккумуляторов. Можно хоть всю ночь со светом сидеть. А если жарко станет… Пригнись, Крючок, а ещё лучше, сядь вон там справа. – Вонючка щёлкнул тумблером, и лопасти вентилятора пришли в движение. Балансировка подвижной части оставляла желать лучшего. Конструкцию затрясло крупной дрожью, тускло горевшая лампочка начала угрожаю раскачиваться.

      – Как в настоящем магазине… – не смог удержаться от саркастического замечания.

      – А как же! – не заметив издёвки, самодовольно откликнулся гуль и ворчливо добавил: – Ну, хватит уже энергию тратить для обдува. Я к духоте привычный, да и ты, Крючок, роскошной жизнью не избалован. Что из товаров интересует, партнёр? Хотя, нет! Молчи! Сделаю предложение, от которого невозможно отказаться. – он принялся перебирать вещи в коробках и ящиках, а закончив, повернулся в мою сторону, держа руки за спиной. – Мы когда впервые встретились, ты совсем желторотым птенцом был. Невзрачный чёрный парнишка, каких в Луизиане тысячи. Похожи друг на друга, будто головастики в пруду. Оно и неплохо, если внешность незапоминающаяся. Хуже, когда легко можно человека по характерным приметам отыскать. А тебя, Крючок, жизнь конкретно помотала да пометила. Ладно бы только рожа и лысина в шрамах, этим никого здесь не удивишь, но вот рука левая необычно выглядит. Короче говоря, держи, партнёр. – Вонючка протянул тонкую перчатку чёрного цвета. – Как раз для тебя. Правой у меня нет, да и по размеру большевата тебе будет. Комплект стоил бы двести крышек, а одну, так и быть, продам за сто пятьдесят.

      Методы старого пройдохи ничуть не изменились со времени нашей первой встречи. Выросший в полной изоляции от внешнего мира, я когда-то сильно продешевил на обмене комбинезона убежища, не имея представления о его истинной ценности. Наивный только-только покинувший родной дом мальчишка не догадывался, чем закончится вылазка на поверхность. Пришлось спешным порядком приобретать жизненный опыт, благо учителей хватало. Нашлись доброжелатели, готовые воспитывать юного путешественника. Одни обманывали, другие пытались убить, третьи равнодушно смотрели, как я умирал, но всё это в конечном итоге лишь закалило меня, сделав сильнее. Пришлось вступать в смертельные схватки за свою жизнь, хоронить погибших друзей и деловито обыскивать ещё не остывшие трупы врагов. За несколько месяцев на поверхности я повзрослел сразу лет на десять, а когда стоял над братской могилой, в которую превратилось убежище 72, чувствовал себя потерявшим вкус к жизни стариком…

      Наверное, прежний Джеральд взялся бы торговаться с гулем, сбивая цену до справедливой. У меня нынешнего были совсем иные понятия о справедливости. Трудно сказать, что именно удерживало от намерения врезать по наглой высохшей морде Вонючки. Возможно, опасения окончательно превратиться в бездушного убийцу, готового, не задумываясь отнимать жизни. В глубине души до сих пор ощущалось присутствие прежнего Джеральда, с молчаливым укором наблюдавшего за мной. Если бы я сейчас ударил гуля, то бесповоротно оборвал бы связь со своим прошлым. Боль утраты, испытанную возле разорённого убежища, я сумел пережить благодаря  прежнему Джеральду. И это он сейчас помиловал прожжённого торгаша Вонючку, не заслуживающего ни одного доброго слова в свой адрес. Вряд ли удалось бы сдержаться в отношении кого-то другого, но старый гуль был первым, кого прежний Джеральд встретил, выбравшись из убежища на поверхность. Это навсегда врезалось в память.

      – Ладно, партнёр… – проскрипел Вонючка. – Извини… Давно клиентов не было. Вот и занесло меня с ценой. Забирай перчатку даром. Всё равно её никому не продать без пары.

      – Непохоже на тебя. – напряжение схлынуло, и я даже сумел улыбнуться. – Не приболел?

      – За двести лет поневоле превратишься в хорошего психолога. Кхе-кхе-кхе… Нужно быть слепым, чтобы не замечать, как ты боролся с желанием пересчитать кулаком мои старые гнилые зубы. Не из страха за свою шкуру презент делаю и не подхалимства ради. Друзей у меня и до войны не было, а сейчас тем более. Из всех моих бывших клиентов в подобной ситуации никто не сумел бы сдержать гнев, это точно. Таких как ты, Крючок, я никогда раньше не встречал… Держи перчатку. Довоенное производство. Какая-то хитрая синтетика с эффектом теплорегуляции. Хоть в жару, хоть в холод руке комфортно.

      – Спасибо. – подарок принял, но решил пока не надевать. – Информацию хочу у тебя купить, партнёр. Не до того было, когда возвратился… Сам понимаешь…

      – Разумеется. – обрадовался гуль. – Приятно, что ты нашёл время для деловой беседы. Чего хотел узнать?

      – Расскажи о рейдерах, разоривших убежище. Что за банда? Куда направились после того, как взорвали строение над входом.

       Я заявился к Вонючке только ради этих сведений. Очень хотелось отыскать ублюдков, лишивших меня семьи. Забыть о том, что сделали уничтожившие убежище рейдеры, значит, безропотно принять поражение и расписаться в собственном бессилии. Необходимо выяснить судьбу несчастных девочек, которых бандиты забрали с собой. Прошло немало времени, и след уже порядком остыл, но я не собирался сидеть на пепелище, горюя о случившемся. В округе не так много рейдерских баз. При желании, можно проверить все и покарать виновных… До сих пор не приходилось вынашивать планы мести, хотя поводы случались. Взять, к примеру, говнюка Амбруаза. Вот кто заслуживал полновесную десятимиллиметровую пулю в сушёный лоб за все неблаговидные деяния. Удалось уничтожить преступный бизнес «спортивного функционера», но сам он наказания избежал. Не потому, что я смалодушничал, поддавшись на уговоры Джонсона оставить в покое новоявленного политического деятеля, принёсшего долгожданную  стабильность в столицу Луизианы. Причина проста: у прежнего Джеральда были в жизни цели поважнее мести, не то, что у нынешнего.