Город моей мечты

Глава 1. Родные корни

Из дневника Татьяны

Четвертый час сижу в душном пыльном автобусе и вот, наконец, подъезжаем к городу. Сегодня только тридцатое августа, на факультет мне идти послезавтра. Нарочно приехала раньше - два дня впереди буду устраиваться у тети Маши Вологодской. Тревожно немного, но, разумеется, не так как три года назад, когда поступала в Университет. Да, тем далеким летом все удачно сложилось, аттестат мой приняли, даже общежитие пообещали, как иногородней и «безотцовщине».

Помню, как вернувшись в город перед самым сентябрем, мы с мамой полдня простояли в очереди на оформление документов. А получив заветный ордер, долго добирались из центра на окраину, где размещались корпуса университетских «общаг». Как сейчас стоит перед глазами тот суматошный день.

Едва не падая с ног от волнения и усталости, я взяла у комендантши ключи и попала в свой «угол». Двухкомнатная квартирка с крохотной кухней, ванной и туалетом была пуста, старшекурсницы должны заселиться позже, им не впервой, все вещи уже на местах.

Помню, как мама простилась со мной, наскоро расцеловала в обе щеки и умчалась на автобусную остановку, - надо выбираться из глухой Зареки пока еще ходят «маршрутки». На одну ночь маму обещали приютить наши далекие родственники, не хорошо было бы завалиться к ним поздней ночью.

И хотя я все понимала, оставшись одна в неуютном пустом помещении, разревелась как маленькая. Но что-то же надо делать... В комнате стояли четыре кровати, матрасы на каждой свернуты, а на трех голых железных сетках - коробки с книгами, пакеты и сумки. Лишь единственная кровать чужими баулами не отмечена, значит, скорее всего, свободная. Ее-то и решила занять.

Тщательно заправив постель и аккуратно разложив свои вещички в прикроватной тумбочке, я снова загрустила. Одна в чужой комнате на окраине малознакомого города, одна завтра пойду на учебу в новенький корпус, где размещался Исторический факультет. Вот в ту ночь мне было очень тяжело, а что сейчас-то хныкать? Даже смешно и глупо.

Прошло три года, сейчас я учусь на четвертом курсе Истфака, уверенная «хорошистка», к городской жизни вроде бы привыкла, завела добрые знакомства, а к общежитию за все это время так и не смогла приспособиться. Девчонки-соседки подобрались неплохие, но будто с другой планеты. Постараюсь объяснить.

У себя-то в родном Совиново я привыкла рано вставать, дома и во дворе всегда ждала какая-то работа, потом нужно было собираться в школу, а после нее знакомая круговерть до вечера: еду сготовить, посуду помыть, принести воды, задать корм кроликам и курам, сделать уроки… Если погода была хорошая, мы часто гуляли с подружками у леса или ходили на озеро. Я так уставала за день, что до полуночи уже укладывалась спать.

А здесь, в городской «общаге», мне резко пришлось подчиняться совершенно чуждому ритму, подстраиваться под неудобный, непривычный режим соседок. Две старшекурсницы, например, часто пропускали утренние лекции, до обеда обычно спали, зато радио и телевизор могли работать в комнате всю ночь.

Пришлось научиться засыпать при включенном свете, под болтовню шоуменов или актеров популярного позднего сериала. Еще одна соседка - будущий физик, училась со второй смены и добрую половину ночи рисовала свои схемы, зубрила конспекты. Я оказалась в меньшинстве.

Редкие каникулы ожидались мною как великие праздники, сулящие возвращение в Эдем. Приезжая домой, собственно, в дом-то родной я заходила ненадолго, потому что со школьных лет перебралась жить к бабушке Таисье. Это решение понравилось всем: бабушке, мне, маме и отчиму.

Я выросла без отца, он ушел из жизни давно и нелепо, мне тогда было года четыре, я его совершенно не помню. Говорят, отец отравился грибами, а еще ходят слухи, что он нарочно выпил какую-то гадость, когда ему сказал, будто я родилась от другого дядьки, будто бы мама ему изменяла. Не хочу копаться в прошлом моих родителей. Всей правды мне так и не узнать.

Мама долго была одна и почти не общалась с бабушкой Таей, видимо, та винила ее в гибели сына. Но потом отношения между ними снова наладились, скорее всего из-за меня, больше ведь никого из близких у бабули не было на свете. Я - единственная внучка, и мы так здорово подружились, что перебралась к ней жить насовсем.

Все просто, к моей симпатичной маме посватался местный участковый врач, он быстренько переселился в наш большой дом, а я решила уйти. Через год у меня появился братишка, я, конечно, помогала, водилась с малышом, но с мамой мы постепенно отдалились друг от друга, - ей уже было не до меня. И это я тоже понимаю, никаких обид.

Только с бабушкой мне жилось по-настоящему легко и спокойно. Всегда могла поделиться тем, что есть на душе, могла рассказать бабушке все, - без смущения и страха, что меня не поймут. И ей хотелось проявить заботу о родном человеке. Хорошее было время.

Бабушкин дом нравился мне еще и тем, что стоял отдельно, наособицу, несколько в стороне от улицы, выходил многочисленными окнами не на проезжую дорогу, а смотрел в сторону леса или на «огуречник» - так назывались наши огороженные забором грядки, потому что здесь выращивали овощи и зелень. Рядом находился и настоящий большой огород – картофельное поле, целых девять соток. Но кроме картошки там обитали: тыква, кабачки с патиссонами, а также кукуруза и подсолнечник.

У Виктора Астафьева есть повесть «Ода русскому огороду». Сначала язык показался заковыристым немного, уж слишком деревенским даже для меня, но суть-то я хорошо уловила. Попробовала и сама написать рассказ о бабушкином дворе, палисаднике с яблонькой и кленом, о нашей рябине под окном. Учительница литературы одобрила мое сочинение, отредактировала немного и отправила в районную газету, а там взяли да напечатали. Так ко мне пришла маленькая слава, а у родных был повод гордиться.

Дом бабы Таи представлял собой обычную деревянную избу: высокое крыльцо, просторные сени, разделенные на кладовую - "клеть" и веранду, семь небольших окошек с резными наличниками. Собственно, жилое помещение составляли две комнаты - прихожая, она же кухня, и «горница», где размещалась кровать, печка и комод с вещами.