На странных берегах

На странных берегах

Город вытянулся вдоль реки: он мог быть прямым как стрела, но в этом месте река согнулась пополам, словно получив удар под дых. Трубы завода-гиганта плевались плотными клубами рыжего дыма, а в конце лета сухой степной ветер обдавал полынным дурманом пыльные улицы.

А ещё в городе не было ливневой канализации, и дважды в год он превращался в маленькую, грязную Венецию. Дожди и талый снег размывали асфальт, а дорожные службы усердно ставили заплатки, соблюдая бессмысленный, но священный ритуал. Иногда даже перекладывали целиком, но хватало его ненадолго – разметку и ту не всегда успевали нарисовать. На дорогах словно гнойные нарывы вскрывались трещины, ямы, провалы, целые каньоны и прочие непечатные разновидности нарушения целостности дорожного покрытия.

Прохожим приходилось немногим легче. Подобно Колумбу они бесстрашно пускались в путь, а когда девятый вал из-под колёс грозил отправить зазевавшегося пешехода в свободное плавание, проявляли чудеса ловкости и матерного красноречия. Поток жалоб во все инстанции рос в геометрической прогрессии, а когда до миллионного захолустья снизошел один из центральных каналов, выпустив разгромный сюжет, бюрократическая машина нехотя заворочалась и выплюнула из своих недр ревизора-шестерёнку. К его приезду дороги превратились в лоскутное одеяло, на котором через месяц-другой снова будут зиять прорехи.

Ревизор оказался невзрачным гражданином среднего роста, худощавым и сутулым. В его тоне звучала неимоверная усталость от бесконечных командировок по просторам необъятной, а в глазах – печаль мученика, обреченного наблюдать бездействие безответственных лиц и провинциальную разруху. Он не оценил гостеприимства принимающей стороны и пожелал лично проверить состояние дорог в городе. Служебному автомобилю пришлось отклониться от тщательно спланированного маршрута и углубиться в городские джунгли, следуя указаниям ревизора – тот словно пятой точкой чуял, где искать самые зверские колдобины.

– Объём личного автотранспорта вырос на тринадцать процентов, что привело к увеличению нагрузки на дорожное полотно… система морально устарела… негативные климатические изменения негативно снижают срок эксплуатации покрытия… – монотонно вещал заместитель директора департамента, потливый человек с одутловатым лицом и глазами навыкате: – Финансирование в этом году снова урезали…

– Да-да, всё это я уже слышал, – ревизор рассеяно прервал монолог заместителя. Он как раз изучал отчёты об исполнении бюджета – цифры в них подчинялись своей специальной теории относительности: – Будьте добры, поверните налево.

Шофёр хорошо знал эту разбитую дорогу, но непосредственный начальник подавленно молчал, и он послушно свернул в переулок. Внедорожник плавно покачивался на пневмоподвеске, полный привод и табун в триста шестьдесят лошадей легко брал и лежачих полицейских, и безымянные глубины, скрытые стоячей водой. Заместитель взмок так, что хоть выжимай: дороги назад не было в переносном смысле, а дороги вперед – в прямом.

– Ну что я могу сказать… картина типичная, – пролистывая папку с отчётами, накладными, актами выполненных работ, ревизор словно бы не заметил простой белый конверт самого что ни на есть правильного размера с купюрами правильного красного цвета. – Ситуация с дорогами не лучше и не хуже, чем в других регионах, разве что масштабы… – столичный чиновник осёкся, когда подвеска не справилась с особенно типичным и масштабным фрагментом картины и машину ощутимо тряхнуло. Тем временем конверт исчез так изящно и непринуждённо, что его коллега из провинции восхищенно цокнул языком. – У меня претензий к работе вашего департамента нет. Что касается дополнительного финансирования, подавайте документы в установленном порядке – посмотрим, что можно сделать.

Двигатель детища немецкого автопрома и российской сборки работал тихо и ровно, и пассажиры не заметили, что машина уже несколько минут стоит на месте.

– Сергей, почему мы стоим? – заместитель недовольно окрикнул водителя. После благополучного исхода этого щекотливого дела он мечтал поскорее отделаться от столичной проверки.

– Мы там не... – шофёр тщательно выбирал слова, боясь ляпнуть лишнего. – Впереди место нехорошее. Может, вернёмся, а? – с надеждой предложил он.

– Глупости! – осадил его ревизор. Он увидел всё, что хотел, и не собирался задерживаться в этом промозглом городишке ни минутой больше, чем того требует проверка. – Машина у вас хорошая, надежная. Слухи о состоянии дорог явно преувеличены. Езжайте прямо.

Сергей помедлил, но спустя минуту продолжил путь, стараясь держаться фарватера.

Это была обычная улица в спальном районе – одна из партизанских троп, которыми местные обходили глухие пробки на главной транспортной артерии города. Несмотря на час пик, объездная дорога пустовала. Между высокими новенькими бордюрами неподвижно стояла вода. Внедорожник медленно, чинно плыл вперед, пока водитель высматривал признаки опасности на обманчиво безмятежной поверхности.

Вдруг переднее левое колесо ухнуло вниз, и автомобиль накренился. Шофер поспешно выкрутил руль, пытаясь нащупать край провала, но грязная волна жадно лизнула бампер, и машина стала заваливаться вперёд. Сергей выжал педаль тормоза и включил задний ход, но тут правое колесо потеряло опору, и вода окатила капот до самого лобового стекла.

– Серёга, какого ### ты творишь?! – лицо заместителя пошло багровыми пятнами, а голос сорвался на фальцет. Столичный чиновник уперся руками в спинку кресла спереди и проблеял что-то насчёт дополнительной проверки и компенсации морального ущерба, но его уже никто не слушал. Нос машины всё больше заваливался вперёд, а угол наклона быстро приближался к точке невозврата. В голове ревизора молнией пронеслась последняя мысль – так не бывает!

Задние колеса внедорожника мелькнули в воздухе, и массивный автомобиль скрылся в неведомых глубинах. Пучина смачно чавкнула, а через пару минут водная гладь успокоилась и снова застыла. Насквозь промокшая реальность города, в котором не было ливневой канализации, исторгла за свои пределы двухтонный внедорожник и трёх человек, а в остальном всё было как всегда… типично.