Горы морских волков

Глава 1. Знакомство с конунгом

Ингвар Нордхеймский

— Конунгу не перечь, иначе голова — с плеч, — с какой-то радостной ехидцей практически пропел тот, кого тут все звали конунгом. И фраза, которую я всю жизнь считал детской страшилкой, вдруг обернулась вполне себе даже реальным действием. К ярлу Эймунду, что стоял сейчас в центре трапезной залы и державшему перед конунгом ответ, со спины шустро подскочили три воина. Два схватили мощного ярла за руки, а третий — за шею, по которой буквально спустя мгновение чиркнул ножом.

Отец не сопротивлялся воинам конунга Ормарра, наверно оттого, что и подумать не мог, что его воины исполнял слова-приговор. Всё произошло так быстро, что за отца даже никто вступиться не успел. Или не захотели?

Сделав дело, воины-охранники отпустили ярла, заливающего пол своей кровью всего лишь за то, что посмел перечить конунгу. А я, глупец, так радовался этой поездке! Впервые отец взял меня на тинг [собрание ярлов], показать другим ярлам как своего наследника, а мне — показать тех из ярлов, с которыми мы не пересекаемся в походах, и не видимся как соседи по занимаемым островам. И вот этот радостный для меня день всего лишь за пару мгновений стал чернее ночи, когда тучи закрывают свет луны и звёзд. Я хотел было броситься к отцу, осевшему мешком на пол, но ярл соседнего острова, Йон Континорский, удержал за плечо, не давая подняться на ноги. И мне только и оставалось — видеть и молча наблюдать, как вокруг умершего отца на полу разрастается лужа его же собственной крови. Нашей общей с ним крови. И из-за чего? Из-за какой-то глупости!

После того, как все прибывшие друг другу поприветствовали, конунг, как гостеприимный хозяин, дал своим гостям время насытиться и выпить. Уж в чём-чём, а в браге недостатка не было. На столах стояли графины, полные хмельным напитком, а у стены в ряд стояло ещё семь бочек с тем же содержимым. Да и еды было тоже предостаточно. Некоторые из фруктов я лично видел впервые и, конечно же, не удержался от того, чтобы попробовать их. Отец посмеивался в усы, когда я скривился от жёлтого фрукта, который Йон назвал лимоном, и посоветовал попробовать другой, тоже жёлтый, но длинный фрукт. Банан пришёлся мне по вкусу.

Дождавшись, когда стук ложек сменится стуком кружек с брагой и разговорами со взрывами смеха или брани, конунг взял слово и объявил, что отныне он лично будет подбирать жён ярлам. На выбор будут предоставлены по три девушки и таким образом свобода воли, вроде как, будет соблюдена, но зато недостойных жён у его наместников-ярлов, не будет.

— Несправедливый ты закон придумал, конунг, — вышел из-за стола мой отец, ярл Эймунд. Насколько я знал, он всегда говорил то, что думал, в глаза. И этот раз исключением не стал. — Сперва ты решил, что на каждом острове обязательно должна быть ирли [жена ярла]. Тут треть ярлов — вдовцы. Лет-то нам уже не мало, а жизнь у нас сам знаешь, сурова. Так что обязательная ирли в нашем-то возрасте…

— Вот как раз и помолодеем с юными ирли, — грубым басом расхохотался Хьяльв, ярл острова Мангус. Отец рассказывал как-то, что он ни одной юбки не пропускает, но никогда не насильничает, уговорами и лаской берёт.

— Но это бы ладно, — отмахнулся от ходока рукой отец, — жениться — не врагов бить. Но не по указке же?! Нет уж, не согласен! Я первый раз по велению сердца ирли себе выбирал и, если нужно жениться, то и во второй раз буду действовать так же. И если сын мой, чьё сердце глубоко ещё ни одна чаровница не затронула, может и пойти на договорной брак, то те, кто жил с ирли в любви, ни за что на такое не пойдут.

— Значит, ярл Эймунд Нордхеймский, ты отказываешься исполнять волю своего конунга? — уточнил Ормарр. И, снова получив утвердительный ответ, конунг практически пропел страшный приговор, и велел стражникам схватить смутьяна на и укоротить его на голову.

Не успел я толком осознать, что лишился отца, как конунг уже обратился ко мне:

— Теперь ярлом Нордхейма, по праву наследования, должен стать ты, Ингвар. Право твоё никто, разумеется, не оспаривает, так как у Эймунда ты был законнорожденным сыном, да и сюда он тебя привёз, подтверждая тем самым твои права наследования. В грехах отца тебя никто не винит, своя голова на плечах есть, но вот лояльность и преданность твою я хочу проверить. Есть у меня для тебя задание. Сейчас весна только началась, так что до осенних холодов ты как раз управишься. И если всё правильно сделаешь, то привезёшь на свои земли и запасы провизии на зиму, и ирли, и даже ведьму, которую так просил твой недостойный отец ещё два тинга назад. Ну что, согласен? Или сразу под меч?

— Ты Ормарр, хоть расскажи юнцу, что за задание ему прочишь, — подал голос сидящий рядом со мной Йон, тем самым давая мне время подумать и всё взвесить. — А то совсем его застращал. Он и на тинг-то впервые приехал, как ты верно заметил, а ты так сразу и сурово. Даже законы ему наши не объяснил.

— Законы ему отец должен был объяснять, — довольно резко оборвал говорящего конунг, но, бросив взгляд на убитого ярла, всё же снизошёл до разъяснений. — Ну да ладно, слушай и запоминай, Ингвар Нордхеймский. Я — конунг северных пределов Ормарр Асгримский, верховная власть, считай король пятнадцати жилых островов. Так что до Нинейского пролива все острова в моей власти, в том числе те, на которых никто не живёт. Ярлы — это мои наместники на всех этих островах, за исключением Асгрима. Тут я и сам справляюсь. Все ярлы исполняют мою волю, а неисполнение приказов приравнивается у нас к измене, и за это полагается казнь. Эймунд, отец твой, прошёл против меня, когда отказался исполнять мою волю. Я его переспросил — верно ли понял? А то чего только сгоряча да хмельной браги не сболтнёшь.

— И то верно, — зашумели одобрительно ярлы.

— Так вот, ответ Эймунда все слышали. Так что его наказание было вполне оправдано. Это понятно? — теперь у меня уточнял Ормарр.

— Понятно, конунг, — кивнул, внимательно рассматривая викинга перед собой. Крупное телосложение, как у нас всех, выдавало в нём воина. Сразу видно, что за спинами своих соклановцев он ни отсиживается, и меч с топором у него не просто украшения на поясе, и пользоваться он ими умеет. Отличался же он от нас всех, ярлов, более щёгольской одеждой, хитрым взглядом и ехидной улыбкой. У остальных викингов взгляд прямой, хоть иногда смеющийся или насмехающийся, а у конунга — хитрость в нём и снисхождение. — А задание-то мне какое полагается?