Горячка майора Громова.

1.

- Оперуполномоченный майор Громов, центральный РУВД - перед моим лицом раскрываются красные корочки удостоверения, которое подтверждает, что мужчина стоящий перед нашим столиком, действительно тот за кого себя выдаёт.

Мои спутники тут же замолкают, а я поднимаю удивлённый взгляд, уже на самого майора. Не ожидала увидеть полицию, в этом пафосном ресторане, да ещё и в центре города.
Он довольно высок и плечист. На простую тёмную футболку-поло надета короткая кожаная куртка, синие джинсы, туфли. Светлые волосы, такая же проглядывающая на щеках щетина. Крупный нос, с небольшой горбинкой, тонкие губы, сейчас плотно сжаты. И глаза, синие, слегка прищуренные, смотрят выжидательно, одна бровь задрана вверх. В вырезе тёмной футболки видна мускулистая шея и звенья крупной серебряной цепи.

- Кирилова Варвара Сергеевна? – осведомляется он, цепко глядя на меня, быстро проходиться по моему лицу, по оголённым плечам и шее, ныряет в декольте… нахал… и снова возвращается к лицу.

- Я слушаю вас, - киваю в ответ.

- Мне необходимо задать вам пару вопросов, мы могли бы поговорить без посторонних? - полицейский кидает неодобрительный взгляд на моих спутников, которые напряжённо слушают и наблюдают за нами.

- А в чём дело? – негодую я, но из-за стола встаю.

- Сейчас всё объясню, - обещает мужчина, и, убедившись, что я следую за ним, ведёт меня в одну из закрытых кабинок, светя при этом удостоверением, когда какой-то официант решил препятствовать ему.

Как только дверь за нами закрывается, отрезая от внешнего мира, меня тут же притягивают сильные руки и впечатывают в своё тело. Губы находят губы, целуют требовательно и властно. Я и не думаю сопротивляться, обнимаю в ответ, скользя ноготками по сильной шее, зарываясь в коротком ёжике волос на затылке. От него пахнет сигаретами и кофе. Тонкая нотка парфюма теряется под ароматом его разгорячённой кожи. Он целует меня всё настойчивее, а руки его всё смелее. Они уже не гладят, они уже жмут. Жёсткие пальцы впиваются в мою кожу, алчно водят, вдавливая меня в твёрдое тело, прижимая к себе, настойчиво, требовательно. И я чувствую, как ухает его сердце, как напряжён его живот, и как твёрдый член выпирает в районе его ширинки.

- Миш…- торможу я его, еле оторвавшись от его губ, потому что знаю, что ему ничего не стоит зайти дальше, когда он так распалён.

- Ммм… - низко стонет и снова наклоняется ко мне за поцелуем, крепко держа в своих объятиях.

- Ну что ты творишь? – сердито соплю, потому что голос ещё не окреп, после этой вероломной атаки.

- Варвара, - ворчит он, и потирается, словно животное какое, об меня, - не оказывайте сопротивление власти!

- Миш… - пытаюсь вырваться из его хватки.

- Варя, - хрипит его голос, с сожалением и досадой, но руки разжимаются. Его жёсткое лицо сейчас выражает крайнюю печаль. В полутёмном помещении, яркие синие, просто нереальные глаза, сейчас тёмные. – Я соскучился. Очень!

- Если бы ты соскучился, Громов, то не пропал бы на неделю, - фыркаю я, не то чтобы отчитываю, но небольшая доля обиды за его внезапное исчезновение со всех радаров присутствует.

- Варь, ну это работа у меня такая, - совсем и не думает на меня злиться Миша, и даже оправдывается.

Он вообще больше плюшевый подвид, чем бурый. Большой, грозный, но добрый. Хотя сперва так и не скажешь. Особенно если вспомнить, как мы познакомились. Ворвался тогда в мой ресторан, корочками размахивал, запугал весь персонал, требовал выдать официантов, которые якобы стали свидетелями нападения на инкассаторскую машину. Угрожал, это уже непосредственно мне, как руководителю ресторана, ответственному за разгильдяйство своих сотрудников, когда я попыталась выяснить суть проблемы. В общем, навёл шороху, желаемое получил, ушёл и оставил после себя неизгладимый след. А через два дня вернулся плюшевый и пушистый, с букетом цветов, пригласил на свидание. Я его послала, памятуя все гадости, которые он мне наговорил. Не отстал, догнал в своей медвежьей манере, настойчивой и очень упрямой, и добился своего.

Я тогда уже год, как разведена, повелась на его настойчивость, и, честно говоря, язык у Громова был подвешен. Я всё время удивлялась, как мужчина, да ещё полицейский может так изъясняться. Оказалось всё очень просто, мама у него филолог, которая мечтала, что сын пойдёт по её стопам, а он так резко свернул с этой протоптанной дорожки, что она до сих пор в шоке, но заложенного с детства не отнимешь. Вот и блистал Михаил своими нереальными синими глазами, остроумием, и даже стихи мне читал. Ну как тут устоять. Только не срослось у нас. Я уже была рядом с человеком, который задвигал меня на второй план, и поэтому когда Миша пару раз исчез, на неопределённый срок, без объяснений, вернее, объяснение было одно - «работа», я прекратила наши отношения, и теперь он иногда появлялся в моей жизни, без всякой нервотрёпки, и обязательств. Мы просто пересекались, а потом расходились, всех всё устраивало. Меня уж точно.

- Я приду сегодня? – спрашивает он, выводя меня из задумчивости.- Если ты не занята, конечно.

Интересно, он намекает на моих друзей, что остались за столиком, или это просто дань вежливости. Я не ведусь на эту провокацию.

- Ужин приготовить? – спрашиваю, поправляя платье.

Он тут же расцветает, понимая, что ответ положительный, притягивает меня снова к себе. Мне приятна его реакция, чего уж себе-то врать, лучше, чем с Мишей мне ни с кем не было. После развода с Владом у меня случился небольшой роман, а потом Миша упал на голову. И Миша был на высоте.