Господин Паразит

Господин Паразит

Zip-пакетик с травкой, зажигалка, пустая пластиковая бутылка, надвое сложенный лист фольги, зубочистка и сигарета.

Пламенем зажигалки прогреть бутылку по всей поверхности, затем на дне прожечь отверстие диаметром полтора сантиметра. Сформировать из фольги крышку для бутылки; в углублении зубочисткой проделать несколько маленьких отверстий. Насыпать две щедрые щепотки сушеной ганжи и столько же табака. Приставить губы к отверстию снизу, поджечь смесь и вдохнуть.

Задержать. Подождать, пока психоактивные вещества из дыма жжёной марихуаны, смешанной с табачным, поступит из лёгочных альвеол в кровеносное русло, и положит начало зелёному трипу. Жжение в трахее и першение в глотке. Выдохнуть, тяжело откашляться, затянуться снова. И так раз за разом, пока смесь полностью не превратится в пепел.

Стряхнуть крышку, отложить бутылку и закурить сигарету.

Никотин ускоряет наступление трипа и, как будто бы, сглаживает резкость перехода из трезвой реальности в реальность обкуренную.

«Временная психическая метаморфоза?»

Когда докуриваю практически до фильтра, сначала немеет затылок, затем всё лицо. Явственное ощущение потока крови, ринувшейся от периферии к центру тела, чтобы компенсировать резко возрастающую нужду ускоряющегося сердца в трофике. Слышно глухое журчание жидкости в натянутых, как гитарные струны, сосудах. В какой-то момент угол обзора сужается и внимание заостряется на деталях. Время замедляется, пространство становится эфемерным, а я начинаю казаться себе абстракцией. Порой, наоборот, – чувствую себя никчёмной ячейкой в поражающем воображение механизме под названием социум.

«А может, я — это симулякр?»

Оставляю бутылку за мусорным контейнером и выхожу из подъезда.

Мозжечок подавлен, обескуражен; функция нарушена в силу какого-то из действий тетрагидроканнабинола, оттого небольшой орган, составляющий одиннадцать с половиной сантиметров в поперечнике, работает с переменным успехом. И оттого, через узкий, слабо освещённый коридор между общим балконом и лестничной площадкой, я буквально пробираюсь, как сквозь зыбучие пески, хватаясь за побеленные стены и шатаясь на двух практически отказывающих ногах.

«Почему двух? У меня ведь не может быть одной ноги».

«Переборщил» — из хаотической массы мимолетных, по большей части, бессмысленных побочных мыслей мозг выделяют одну — наиболее рациональную и продуктивную.

«Ну ничего, ничего. Главное добраться до кровати, нет, до любой поверхности, на которую можно прилечь. Отдохнуть…» — кора больших полушарий пытается задержать меня в состоянии, способном к критическому мышлению.

Четно. На смену логике и аналитике приходит феерия донельзя возбужденного, словно потревоженного гиппокампа.

«Парная структура, находящаяся в височных отделах больших полушарий. Орган выглядит, как два морских конька, — отсюда и греческое название» — из закоулков и тёмных ящиков долгосрочной памяти вспыхнули вычитанные из учебника анатомии факты.

В структурах, где происходит окончательная фильтрация мыслительного процесса и сортировка отдельных его компонентов, восторжествовал хаос.

Разбушевавшийся гиппокамп разыскивает из своих недр самые причудливые воспоминания, а подавленная кора позволяет им проецироваться на главный экран — в лобную долю. Эта неудержимая мыслительная машина генерирует фантасмагорические вспышки сумбурных эпизодов пережитого. Похоже на псевдогаллюцинации.

Фрагмент пейзажа из детства, бессвязный одиозный диалог с матерью, короткий отрывок из незнакомой, на первый взгляд, песни и картинка, которая предательски двоится перед глазами и вгоняет в нарастающую тревогу.

Открываю тяжёлую входную дверь, перебрасываю одну ногу за другой через порог и дергаю за ручку. Машинально плетусь в комнату по известной для подсознания, пройденной сотни тысяч или даже миллионы раз, траектории — по узкой прихожей, мимо гостиной и сестры.

Проскальзываю рядом с ней, устремившей взгляд в экран телефона. Девочка словно картонная имитация, неживой объект, нарочито расположенный в конкретном месте, в определенное время и запрограммированный на чёткий алгоритм действий.

«Вдруг это симуляция и я на доли секунд из нее вырываюсь?»

Оказавшись в комнате, где тускло, пусто и прохладно, мысленно остаюсь в гостиной:

«Интересно, о чём её мысли? Что её жизнь из себя представляет? Внутренности её психики похожи на мои? Она вообще живая?»

Рухнув на застеленную кровать, закрываю глаза. При всей неуклюжести и напряженности походки, словно я остервенело пытаюсь выглядеть нормальным, все действия как выточенные. Компенсаторная система на случай поломок в головном мозге, древнейшая, заложенная эволюцией память вегетативной нервной системы, приводящей скелетные мышцы в работу, или всё-таки обособленное от иерархии нечто.

«Кто контролирует мои движения?»

Перед закрытыми глазами — червоточина, а в ней — настоящий калейдоскоп. Сердце по-прежнему учащённо бьётся о грудную клетку, лёгкие широко расправляются, когда я вспоминаю, что нужно вдохнуть.

«Может, мой мозг — это разумный паразит, миллионы лет назад захвативший какую-то примитивную форму жизни, а затем, слившись с ней, укрылся за прочным каркасом черепа и начал диктовать свои правила? Развил, улучшил незатейливое существо и наделил его разумом. Может, он проецирует в окружающую среду иллюзорную реальность, чтобы поддерживать функционирование организма, который выступает в роли сосуда или оболочки? Может, абсолютно каждый аспект материального мира есть симуляция?»

Кванты соединились, благодаря глюонам, и образовали атомы, которые собрались в кучу и появилась молекула. Примитивная, лишенная качеств привычного естества живых существ, становится частью конгломерата, в котором начинают прослеживаться собственные правила и порядки, — ткань. Из нее, как игрушечный конструктор, собирается орган, впоследствии становящийся компонентом систем. Сложных, многофункциональных и, кажется, полуавтономных систем — структурных единиц самостоятельного организма. И этот организм внезапно задумывается о тех мелочах, из которых соткан, как бисерное украшение.