Говорят, зима холодная будет

Говорят, зима холодная будет

1

Семен сидел на крыльце и ждал. Серое утро обещало такой же серый, и что хуже всего, холодный день. А когда вообще в последний раз выглядывало солнце? Семен не мог вспомнить. Но работа – есть работа. И в жару, и в холод приходилось валить лес. Чаще все-таки в холод.

«Предгорье не для девиц стоит. Тут надо самому быть как камень», - любил поговаривать он. Хотя частенько жалел, что вынужден работать так далеко от девиц.

Вырубка проходила в трех часах езды вверх по дороге. Считай, в горах. Работать должны были четыре человека. По двое, через день. Но так уже вышло, что одного лесоруба придавило деревом, а второй отравился еще до отъезда. Так и решили два лесоруба – Матвей и Семен, работать по одному, через день. И работали так уже почти три недели, вырубая лишь сухостой.

Семен достал трубку, забил ее пахучим табаком и закурил. Голубоватый дым поднимался к небу и терялся среди облаков.

«Девиц нет, но хоть табак есть», - подумал он.

Не успел он докурить трубку, как послышался скрип колес и из-за ближайших сосен выехала телега, груженная лесом.

- Доброе утро! – помахал Матвей.

Семен кивнул головой и выпустил последнюю струю дыма.

- Чего так долго?

- А?

- Я говорю, чего так долго?

- Долго разве? Ну, может.

- Далеко зашел вчера?

- А?

- Да ты оглох что ли, братец?

- Сейчас, погодь. – Матвей спрыгнул с телеги и подошел к крыльцу. – Чего говоришь?

- Далеко зашел-то?

- Да нет. Там много отмерших стоит по правую сторону от домика.

- Мы ж налево решили уйти.

- Ну.

- А чего ты направо пошел рубить?

- Да чет повело меня так. – Пожал плечами Матвей. – Я думал, что как вернусь, так тут и смена наша будет

- Смена завтра.

- Разве?

- Точно тебе говорю. Давай разгружаться.

- Дай перекурю.

- Потом перекуришь. Ты и так долго ехал. Я уже там должен быть.

- Да я пока глаза в кучу собрал утром, пока скидал все.

- Пил никак?

- Нет, не пил. Я же все тут оставил, от греха подальше.

- Все, да не все.

- Да не пил я!

- Ну смотри…

Они разгрузили телегу и запрягли свежую лошадь. Семен закинул в телегу топор, кое-что съестное, флягу с водой, теплый армяк и сам запрыгнул на козлы.

- Ну, бывай. – Махнул он рукой.

- Погодь, отсыпь табаку. Я свой скурил весь.

- Ух! Куряга… 

Скрипя душой, Семен отсыпал-таки табаку и тронулся в путь.

2

Вырубка шла возле старого лесничего домика. В самом домике лесорубы устроили себе убежище на случай непогоды. Там же была и ночлежка, если какой мужик, увлекшись работой, забывал отправиться обратна дотемна.

Семен бросил еду на стол и отправился в лес.

Долго он выбирал подходящее дерево. Смотрел на верхушки, стучал по стволам, цеплял пальцами кору и, наконец, нашел. Поплевал на руки, перехватил покрепче топор – работа началась.

О том, что близился обед Семену сказало не солнце, но желудок. Голодный орган высказал все, что думал о хозяине, и заставил того идти в домик.

Еще на подступах Семен осознал, какую совершил ошибку. Дверь в домик была открыта. У порога лежало покусанное яблоко, хлебные крошки и разорванный мешок.

- На ключ не закрыл! Дурак!

Он забежал в дом. Под его ногами проскочила белка с последним сухариком в зубах.

- Ах, зверье проклятое, - крикнул Семен и кинул в след белке то, что осталось от яблока.

Огрызок оставил на дереве мокрое пятно и разлетелся во все стороны.     

Семен поднял мешок и вытряхнул на стол, что осталось. Осталась одна пыль. Он ударил кулаком по столу, но желудок ему намекнул, что сколько ни бей, а сытым от этого не будешь.

- Не урчи, козел.

Козел, не козел, а делать что-то надо. Пошел Семен искать по тумбам, коих была одна, что-нибудь съедобное. Тумба была доверху забита тем же, что осталось в мешке.

- Обратно что ли ехать теперь? – он понял, что на это уйдет полдня. - Нет, не поеду. Перебьюсь чем-нибудь.

Он сдвинул шторки с окна и увидел на подоконнике десяток грибов, нанизанных на веревочку. 

- Ох, Матвей. Ох, выручил! - обрадовался он и снял один гриб с веревочки.

Кислый, но мягкий, и вполне съедобный. Он быстро прожевал пятерку грибов, запил водой – благо лесные звери еще не научились вытаскивать пробки из фляг – и пошел обратно в лес. Дверь на этот раз он закрыл. Как-никак еще пять грибов осталось на ужин.

Работа в тот день не заладилась. И топор все куда-то мимо бил, и руки как-то непривычно ныли. А тут еще и кто-то повадился наблюдать за ним. Конечно, звук топора привлекал внимание многих зверей, но Семен спиной чуял, что кто-то еще смотрел за ним. Как он ни крутил головой – никого не видел. Один раз показалось ему, как кто-то спрятался за орешником, что рос в десяти шагах. Посмотрел за куст – опять никого. 

- Что за дела?

Еле-еле он дождался вечера. Сделал он втрое меньше привычного и был жутко собой не доволен.

«Утром еще поработаю, а то стыдно с таким возвращаться» - подумал он и пошел в домик.

Всю дорогу ему казалось, что кто-то следует за ним попятам. Преследователь не издавал ни единого звука, и вечно прятался, когда лесоруб вертел головой. Или не было никакого преследователя?

Около домика навязчивое чувство пропало.

«Похоже, тварь только под деревьями живет», - подумал Семен.

В доме не оказалась не одной свечи, и он решил развести костер у крыльца. Так и светло будет какое-то время, и грибы можно зажарить. Он соорудил небольшую оградку из камней, накидал в нее сухой коры, веток и разжег. Запел огонь, затрещали ветки. Семен закурил.