Графиня Макгаффин

Графиня Макгаффин

Руки мужчины опустились по обе стороны головы девушки, прижатой спиной к стенке. Его глаза сияли огнём гнева, а она изо всех сил молилась провалиться сквозь землю.

— У тебя могут быть дети только от меня, сестрёнка,  — яростно прошептал он сквозь стиснутые зубы, поигрывая желваками. 

— Прости… — только и смогла пролепетать девушка. — Я не… — и запнулась.

— Что ты не? А, Камилла? — рыкнул мужчина в ответ и сильнее приблизил к неё своё лицо. — Отвечай!

Она вздрогнула, уронив скомканный платок. Зажмурилась и выпалила:

— Я не то имела ввиду, просто спросила... Брат, прости меня, умоляю, я всем телом отдана только тебе! 

— Вот и сла-авно, — тут же смягчился он и провёл тыльной стороной ладони по её щеке. Но мягкость его была обманчивой. Внутри мужчины всё клокотало от гнева. Стоило только представить, что его милой сестрёнки могут касаться чужие похотливые руки. — И помни, радость моя, я стану твоим первым и единственным мужчиной, усвоила?

— Клейтон… А люди? Что скажут о таком…

— Плевать! — рявкнул он. — Если надо — уедем. Но я тебя никому не отдам! Смирись уже и прекращай хныкать, плакса, — пожурил он, прямо как в детстве, когда маленькая Камилла обдирала коленки и заливалась слезами от боли. 

Воспоминания о брате жгли девушку изнутри. Даже сейчас, когда он делеко и не знал, где её искать. Она с содроганием вспоминала его мерзкие лапы, что скользили по её юному девичьему телу, к которому старший брат стал проявлять не естественный интерес, стоило только у Камиллы появиться намёку на грудь. 

Девушка была красивой всегда, с годами её прелесть привлекала больше и больше поклонников, но все оказывались неминуемо отвернуты Клейтоном, старшим на семь лет и ставшим её опекуном после смерти родителей. Только опекун мог принять решение о браке. 

И он решил. В свою пользу. 

Не сразу Камилла поняла, что происходит. Она не видела другой жизни, подруг у неё не водилось, потому считала их  с братом отношения вполне адекватными. Он ведь проявлял к ней любовь и заботу, вот и всё, правда? Помогал девушке одеваться, даже повадился купать её сам, нежно вымывая волосы. 

Клейтон гладил её обнаженную кожу почти всегда, когда был рядом: то запястья коснётся, то с плеча сдвинет бретельку платья, то по ключицам пальцами проведёт. Сама Камилла испытывала от этого смешанные ощущения. И приятно и что-то не так. Потому ответной ласки не проявляла. 

А потом он её поцеловал. Нет, не как сестру. В губы, жарко, с чувством, сминая слабое сопротивление. И девушке на удивление понравилось это ощущение. Приятное чувство, от которого хотелось улыбаться. Но его позвали друзья откуда-то из-за угла и Клейтону пришлось покинуть её компанию.

Это произошло в саду замка, куда они были приглашены на бал. 

С мечтательной улыбкой Камилла шла по дорожке и рассматривала прекрасный сад маркизы Севасской. Во Франции эта женщина была знаменита своими изысканными вкусами и пристрастием к помпезной роскоши. В одной из беседок щебетали юные леди на выданье. Камилла и сама была такой, потому решила присоединиться. 

Разговор быстро перешёл на тему сердечных увлечений. И одна из девушек охотно делилась своим опытом, будучи самой целованной из всех. Она этим гордилась, в большей степени из-за своей популярности у мужчин. Ведь это означало, по её скромному мнению, что у неё все шансы найти самого идеального мужа. 

— Ох, это просто невероятно! — лопотала девушка. — Так интимно… 

И она описала последний свой романтический поцелуй во всех подробностях. Камилла и сама уже наивно собиралась рассказать о бушующих в ней эмоциях, но девушки стали обсуждать парней. А Камилла была от природы стеснительной и не решилась перебить. Сидела, слушала и… постепенно млела от ужаса. 

— А как вам Филипп? — спросила одна.

— Красавчик! — ответили остальные хором.

— Жаль, он мой кузен, так бы я его захомутала, ух!

— Ладно, тебе, не брат ведь, — не согласилась с ней подруга.

— И правда, в знатных родах порой женятся на кузенах, чтобы кровь не портить.

— Фи, — отозвалась та. — Это слишком близко родственно, как по мне. Всё равно, что с отцом целоваться в губы. Бе! Инцест как есть. 

Остальные зашикали на неё, мол слово-то какое похабное, кошмар. Порядочная леди не должна такое говорить вслух. “И тем более делать, — холодея от своих мыслей, подумала Камилла. — Мне нужно поговорить с братом. Это не нормально!” 

Чем дальше заходил разговор юных сплетниц, тем сильнее она уверивалась, что Клейтон делает с ней нечто запретное. Девушки описывали свой опыт общения с мужчинами. И вели те себя совсем как брат Камиллы с ней. А то и менее откровенно.

Набравшись смелости, она спросила про отношения собеседниц с их братьями. Кому-то повезло — родственники о них заботились. Но чаще рассказывали о ссорах и проказах. Окончательно убедившись в постыдности отношений с Клейтоном, Камилла пообещала себе с этим разобраться. 

Но всё привело к тому, что он в порыве гнева за её мысли о возможном браке с другим — чуть не изнасиловал Камиллу. А после слов “я стану твоим первым и единственным мужчиной” девушка решила бежать. Её теперь трясло от одной мысли о его касаниях, о близости его тела. Она чувствовала строго отвращение, липкое и противное, от этого хотелось блевать. 

Укрыться удалось в Англии. 

Род Камиллы был богат, но она не смогла взять с собой слишком много денег, чтобы брат не спохватился раньше времени. А по пути её и вовсе обокрали. Так молодая герцогиня оказалась на улице, скитаясь, словно нищенка-оборванка. 

Камиллу спасла графиня МакГаффин. Сначала пожалела, а потом и вовсе разглядела в ней высокородное происхождение. Но девушка была так ей признательна за спасение, что пожелала остаться в той роли, на которую её первоначально взяли — простой сгорничной в поместье благодетельницы.

Как оказалось, графиня всегда отличалась добротой, помогала людям. Но при этом была очень строгой и решительной. Её любили настолько же, как и боялись её гнева. Правда, графини почти никогда не было дома — вечно в разъездах по делам.