Графство на краю света

Глава 1

— Гляди-ка, живая! — в хрипловатом мужском голосе звучал восторг юного натуралиста, обнаружившего на пляже живого морского ежа. — А одежки-то у барышни какие чудные, заморские!..

Непривычный акцент неприятно резал ухо. Как и странный, детский восторг в словах говорящего. Вроде бы взрослый мужик, но речь словно у слегка умственно отсталого или инфантильного. Я поморщилась и открыла глаза.

— Ой! — тут же взвизгнула какая-то чересчур экзальтированная девица. — И вправду живая! Михей не сбрехал!

С ответом я не нашлась. По причине охватившего меня шока. Приподнявшись на одном локте, ошарашенно осмотрелась по сторонам, заставив окружившую меня небольшую толпу испуганно отпрянуть. Не поняла… А где?..

То, что я лежала на спине, было понятным и приемлемым: по странному стечению обстоятельств чей-то излишне разбалованный пацаненок лет пяти-шести, пакостливо усмехаясь, намеренно бросил мне под ноги подтаявшее мороженое. Ага, на зеркальную плитку пола в новом торгом центре, который только сегодня открылся. Нелегкая меня туда понесла! Каждый желающий побыстрее попасть внутрь активно работал локтями. Словно от скорости проникновения внутрь торгового центра зависело, достанутся ему бесплатно дефициты или нет. В тот миг, когда я попыталась обойти подброшенный «сюрприз», меня кто-то с силой пихнул в спину. И моя нога опустилась аккурат на липкий и скользкий комок, бывший еще недавно всеми любимым лакомством. Так что в том, что я поскользнулась и грохнулась на спину, ничего удивительного нет. Потрясает другое: если я падала в новом торговом центре посреди стекла и зеркал, то откуда сейчас подо мной булыжники, а невдалеке виднеется стена, сложенная из грубообработанного камня?

Неловко сев на холодном камне, я прислушалась к собственным ощущениям, одновременно пытаясь решить, не сошла ли я с ума, и не чудится ли мне в бреду окружившая меня группа женщин и мужчин, одетых в странные одежды, при виде которых на ум почему-то приходило слово «армяк». Хотя я понятия не имела, что оно означает.

Ближе всех ко мне стояла какая-то низенькая тетка в платке, завязанном надо лбом «заячьими ушками». Она же и спросила, подобострастно склонившись:

— Госпожа — магичка? Издалече к нам пожаловали?

— Кто-о-о? — оторопело переспросила я.

Нет, похоже, это все же горячечный бред. Я неслабо приложилась головой, вот мне все это и чудится: и странно одетые люди, и стена из грубого камня, и холод булыжников под попой… Надо бы встать, пока не заработала воспаление придатков. А то замучаюсь по гинекологам бегать, когда надумаю все-таки рожать…

Кряхтя, как древняя старуха, я кое-как поднялась на ноги, заставив окруживших меня людей слаженно сделать еще один шаг назад. Кто-то с задних рядов пробормотал:

— Да какая она магичка! Э-эх! Бедная наша госпожа! Кто ж теперь за мальчонкой присмотрит?

— Да помолчи ты! — шикнули на болтуна. — Госпожа графиня была хоть и слабым, необученным магом, но все же грамотной, знала, что делала! Если сказала, что боги пообещали ей прислать защитника для юного графа, значится, так и будет! Раз леди здесь, выходит, именно она сможет защитить ребенка и помочь ему дожить до совершеннолетия!..

Час от часу не легче!

— Ой, много ты в этом понимаешь, Николка! — огрызнулся первый голос. — Твое дело — печи и камины чистить в господском доме, а не рассуждать, кто теперича будет за графским сыночком ходить!..

— Уж поболее твоего понимаю! — взвился голос оскорбленного Николки. — Я-то хоть и с печами, но в господском доме, госпожу видел, почитай, кожень день! А ты, Магда, тока по большим праздникам в людскую и приходила! Все коло своих свиней, да!..

— А ну, тихо! — негромко перебила я начинающуюся перебранку. Голоса мигом стихли.

Откуда-то налетел холодный ветер. Дернул меня за волосы, бросив растрепанные пряди на глаза, забрался под мою короткую шубку из шкурки вишневого чебурашки, как говаривала подружка, огладил ледяными ладонями мои ноги в новой джинсе. И я задрожала от холода. Почему-то здесь было куда холодней, чем возле нового торгового центра.

— Где я? — вырвалось у меня, когда я с трудом забросила назад растрепавшиеся пряди. — Что это за место? Кто вы?

— Поместье графов Эверли, госпожа магичка, — с готовностью поклонилась мне та женщина, которая спрашивала про магичку. — А мы служим… служили госпоже графине Эверли, — быстро и как-то печально поправилась она.

— Служили? — вычленила я, как мне показалось, главное.

— Служили, — протолкалась вперед еще одна женщина, гораздо старше первой, со сморщенным, словно печеная картофелина лицом. — Давеча преставилась наша матушка-графиня, сегодня на закате будем хоронить.

Я содрогнулась. То ли от беспощадной простоты и честности этих слов. То ли от холода вновь налетевшего ветра. И пожилая женщина, говорившая о похоронах, засуетилась:

— Ой! Да что ж это мы! Пожалуйте в дом, госпожа магичка! Погреетесь, заодно мы вам все и обскажем как есть…

Отказываться от тепла я не стала. На улице с каждой минутой становилось все холодней и холодней. Мне даже показалось, что в воздухе пролетают «белые мухи» — редкие одиночные снежинки. А моя тонкая шубейка из искусственного меха, как оказалось, плохо подходила для подобной погоды. Я чувствовала, что еще немного, и начну отбивать чечетку зубами. А там и до воспаления легких недалеко.

Меня провели вымощенным булыжником двором, мимо каких-то приземистых одноэтажных строений, некоторые из которых были лишены нормальных окон. У стены одного из этих неуклюжих домов валялась копна золотистой соломы, рядом стояла телега или нечто подобное, топталась понуро повесившая голову лошадь. Мне стало жалко коняшку. Ее шкура вздрагивала под порывами холодного ветра, трепавшего неухоженные гриву и хвост. Животное периодически тыкалось мордой в солому, видимо, было голодным. И тихо, обиженно фыркало.

Лошадь?! Это еще что за пристанище сумасшедших реконструкторов? Да я лошадей в своей жизни видела лишь по телевизору! Я во все глаза смотрела на эту картину до тех пор, пока чужие натруженные руки не распахнули передо мной низенькую дверку из потемневшего дерева: