Грань добра

Глава 1

Добро пожаловать в мою первую историю, полную приключений, романтики и головокружительных взлетов и жестких приземлений!

ХЭ :)

Буду рада любым комментариям.

Приятного чтения!

***

Святые тексты стояли перед глазами вне зависимости от того, были ли те открыты, или же я закрывала их и думала о своем. Мне казалось, что я наизусть могу рассказать не только все заданные мне к изучению жизнеописания святых, но и их идеи, красной нитью прослеживаемые сквозь толстые пыльные тома, оставленные для меня господином инквизитором.

Он должен зайти к нам в дом с минуты на минуту, и я вынужденно приняла позу усердной послушницы, что, однако, никогда не избавляло меня от сурового наказания.

Я выпрямила спину, до хруста расправив по-мальчишески торчащие лопатки как раз за секунду до едва уловимого скрипа двери в мою комнату.

Богословие полюбить я так и не смогла, хотя знания принимала с энтузиазмом. Как мне начинало казаться, интерес был даже слишком глубоким для той слепой любви к религии, в которую меня стремилась погрузить мать с того самого случая. Я зажмурилась, стараясь не вспоминать сцену, произошедшую тремя годами ранее, и не расхохотаться. Ну и лица были у моих сестренки и маменьки!

Горячая рука скользнула под мою копну темных волос и застыла на тонкой шее, чем вывела меня из состояния веселости в одно мгновение. Я на секунду застыла, не решаясь шелохнуться и выдать свое волнение, и ноющая боль от прикосновения сильных пальцев начала уступать место облегчению.

- Чему так обрадовалась, Клементия? Прочитала что-то смешное в святом тексте, - с угрозой в голосе спросил меня мужчина, - или отвлеклась на свои греховные мысли?

Я позволила себе закатить глаза, поскольку знала, что мужчина в этот момент может видеть только мой затылок. В греховности моих помыслов этот человек подозревал меня с самого нашего знакомства, когда мне едва исполнилось пятнадцать лет. Поначалу я недоумевала, но позже и вовсе смирилась, чему, несомненно, должен был порадоваться мой наставник, ведь смирение - одна из добродетелей, так усердно мне прививаемых.

- Греховным ли считать радость от возможности держать урок и, наконец, проявить все свои знания в богословии? - спросила я, надеясь, что не перегнула палку с сарказмом и не вызвала еще больший гнев наставника.

За спиной раздался хриплый тихий смех, от которого у меня вдоль всего позвоночника пробежала толпа мурашек. Я вздрогнула и, не сдержавшись, обернулась, глядя прямо в ледяные глаза учителя, застывшие в довольном прищуре.

- Твоя мать мудрая женщина, Клементия. Видя твою склонность ко греху, она наняла меня для углубленного изучения богословия, к которому мы и приступим, как только закончим с этим, - мужчина ткнул длинным пальцем в раскрытую книгу и ехидно усмехнулся. - Готова?

Я на всякий случай убрала пальцы со стола, поскольку, наученная опытом, не хотела снова ждать, пока те заживут от розг разгневанного педагога. Тот лишь неопределенно хмыкнул, а я мысленно обратилась с мольбами к своему будущему жениху о том, чтобы хоть после моего замужества он избавил меня от этих унизительных уроков.

С родителями жениха мой отец сговорился еще в раннем детстве. Жили они в соседней деревне, до которой было не менее двух суток езды на ломовых, а потому сношения между семьями были не частыми. Я откровенно плохо знала Брана, о котором все же до наших мест доходили самые разные слухи. Опираясь на них, я смела надеяться на скаредность своего будущего мужа и на то, что он не выдаст ни копейки на мое дальнейшее обучение богословию.

- Господин Бенедикт, позвольте спросить? - задала я вопрос, стараясь голосом не выдать волнения.

Мужчина помедлил, глядя мне в глаза и недовольно поджимая тонкие губы, после чего кивнул.

- Моя мать уже оплатила ваши услуги, или еще только раздумывает над моим дальнейшим обучением богословию? Что со мной будет, если я не сдам экзамен?

Я затаила дыхание, ожидая ответ. Кажется, мне пришлось бы приложить немало усилий, чтобы заглушить отчаянный стук собственного сердца. Погладила кошку, которая сидела на моих коленях, стараясь успокоиться. Я очень хотела избежать дальнейших часов наедине с так пугавшим меня человеком, который, хоть и рассказывал интересные вещи не только о житие святых, но также и о философских концепциях на метафизические и религиозные явления и старинные легенды, но всегда находил малейший повод для того, чтобы сделать выговор или вынести неутешительное решение с нанесением хоть и не слишком болезненного, но весьма унизительного наказания.

Я покосилась на свои тонкие пальцы, которых чаще остальных частей тела касались розги, и вздохнула, нетерпеливо ожидая ответ своего учителя.

- Я бы посоветовал тебе переформулировать свой вопрос, - помедлив, все же ответил мужчина, - подумай о том, что будет, если ты сдашь этот экзамен.

Мне прежде никогда не доводилось размышлять на эту тему. Все, чего я хотела - избежать дальнейшего общения с инквизитором и вернуть себе свободу, так неловко отданную благодаря маменьке и младшей сестрице.

Задумчиво глядя куда-то сквозь черную сутану, я старалась понять, что можно извлечь, кроме дополнительных, углубленных, занятий, из сдачи экзамена по богословию.

Из размышлений меня выдернул мой собственный вскрик. Кисть руки и краешек губ обожгло хлестким ударом розги, и я с шипением начала дуть на пораненную конечность.

- Не грызи ногти, девочка, - строго приказал мой учитель, весьма довольный собой.

Я склонила голову в обманчивом жесте послушания, стараясь скрыть наворачивающиеся на глаза слезы. Инквизитор торжествующе усмехнулся:

- Так-то лучше! Клементия, если ты сдашь экзамен, то сможешь преподавать слово Божие младшим детям каких-нибудь аристократов. В случае необходимости это принесет хоть и не такой доход, на который может рассчитывать дочь богатого купца, но все же поможет тебе содержать себя. Я успел наслушаться о подвигах твоего жениха в его деревне, - брезгливо добавил господин Бенедикт, - и понимаю вполне естественное желание девицы избежать с ним брака.