Грань добра

Глава 6

Дорогие читатели!

Я очень рада, что вам нравится книга :)

Большое спасибо за комментарии, звездочки и интерес.

Приятного чтения!

***

Кто-то с силой тряс меня за плечо, желая вырвать из сладкого сна, в котором я снова была дома, видела маменьку и отца. Разлепив и протерев глаза, я разглядела лишь смутные очертания человека, нависшего надо мной, и мгновенно прокрутила в голове события прошедшего вечера.

- Дарс? - шопотом спросила я, замирая от страха перед едва знакомым человеком, так внезапно решившим меня разбудить.

Мужская рука ласково, но настойчиво, на грани легкой боли, провела по моей щеке, отчего я почувствовала, как холодок прошелся вдоль всего позвоночника, и леденящим ужасом сковал меня. Я не могла сказать ни слова, лихорадочно размышляя, как выйти из столь щекотливого обстоятельства. Что бы заставило этого человека не тронуть меня?

- Дарс, - стараясь говорить как можно спокойнее, начала я, - я так рада, что ты пришел...

Мне в голову шла откровенная чепуха, которая не сможет не то, что остановить намерившегося совершить непоправимое преступника, но и приведет в бешенство любого, столь ясно давая понять о моем плане.

Мужчина молчал, но я почувствовала, как горячая ладонь дергает меня за волосы и тянет вниз, наматывая разметавшиеся во сне локоны на кулак. Не зная, как вести себя, и не имея возможности убежать, я продолжила свою явно проигрышную стратегию.

- Ты разбудил меня так рано, - сказала я, стараясь, чтобы голос был как можно ровнее. - Ты уже выполнил свои дела, которые планировал завершить за ночь?

Не могу сказать, что разозлило его сильнее - мои вопросы или глупая улыбка, которой я тщетно старалась смягчить острую ситуацию. Пощечина получилась смачная, звон от которой в моих ушах продолжал стоять несколько биений сердца. Я приложила ладонь к щеке, едва не расплакавшись, и услышала злое шипение прямо у своего лица:

- Мелкая дрянь, как ты смела шляться по комнатам постояльцев? Этому я тебя учил? - голос господина инквизитора был холоден, что пугало сильнее любых его угроз, и я едва не разрыдалась.

Кажется, даже слабо знакомый мне Дарс, от которого шел странный холод, был сейчас куда менее опасен, чем учитель, нашедший меня спящей в чужой комнате.

Алкогольные пары били в нос и заставляли задерживать дыхание от отвращения.

Он встряхнул меня за плечо, приводя в себя, и снова впился в мои волосы, а я - в его руку, стараясь оторвать от себя. Моя комплекция оказалась в явно проигрышном положении, и несколькими мгновениями спустя я, не отвоевав ни клочка собственных волос, уже стояла перед ним на коленях, в то время как он бесцеремонно таскал меня за едва ли не единственный предмет гордости и зло отчитывал.

- Потаскуха, - брезгливо выплевывал слова мужчина, явно не имея возможности прийти в себя самостоятельно. - Прыгнула в постель к первому встречному за теплый плед и объедки, - он махнул рукой в сторону стола, опрокидывая его вместе с недоеденным печеньем.

Я посмотрела в расширившиеся, замутненные яростью, глаза, и поняла, что ничего, кроме костра, мне уже не грозит. Если я не выскажу этому человеку все сейчас, то буду бесплотным духом преследовать инквизитора, желая вернуть свое поруганное имя.

- Как вы смеете, - сквозь зубы, подражая манере учителя, процедила я. - Вы оставили меня замерзать у стойла лошади, без ужина и малейших удобств. Вы, кто обещал маменьке доставить меня в целости хотя бы до своего мерзкого ордена, где, вне сомнения, меня казнят по вашему первому слову.

Зубы мужчины заскрежетали, но рука на прическе начала разжиматься, и я, воодушевившись маленькой победой, продолжила свою речь:

- Я выполняю все ваши прямые указания, но приказа оставаться на месте во что бы то ни стало мне не поступало. Меня приютил мой новый знакомый, и вы не вправе меня попрекать этим обстоятельством - только жених имеет такие полномочия, и то, если выживу, я намерена разорвать помолвку. Думаю, даже батюшка не станет противиться...

Кажется, на мужчину подействовала моя речь. Его рука окончательно разжалась, и я безвольной куклой повалилсь на пол, быстро отползая в сторону в ожидании его ответа. Помолчав минуту, он тихо спросил:

- Не ты ли еще недавно собиралась запятнать свою падшую душу грязным колдовством, перебив всех кур у госпожи Берты, чтобы вернуть к себе расположение Брана?

Его глаза подозрительно сузились, прожигая во мне тлеющие дыры.

- Господин Бенедикт, - начала я осторожно, - я хотела лишь отомстить...

Инквизитор вмиг напрягся, одним рывком подходя ко мне.

- Значит ли это, Клементия, что прямо сейчас ты сознаешься в содеянном колдовстве и умышленном вреде своему жениху?

Я сделала попытку отползти еще дальше, но уперлась в обшарпанную стену.

- Я не совершила никакого колдовства, если вы об этом, - отрезала я, чувствуя, как затравленная злость разливается по венам. - Предлагаю поговорить о моей невиновности, когда вы будете трезвы, господин...

Одним рывком он поднял меня вверх, сжимая плечи и причиняя саднящую боль. Его пальцы впились в кожу, оставляя, должно быть, синяки на нежных местах.

- Отпустите, мне больно! - попросила я, едва не разрыдавшись.

Он поднес свое лицо к моему и прошипел:

- Не смей мне указывать, что делать, ведьма. Если я захочу, то сделаю с тобой все, что пожелаю.

Запах алкоголя ударил в нос, и я почувствовала, что злость берет свое. Один хлесткий удар по симпатичному лицу, которое все это время вызывало лишь неприязнь, и вместе с чувством удовлетворения приходит боль куда сильнее, чем легкое покалывание в плечах.

Чувствую, как мою руку заламывают назад, горячее дыхание на моих губах, которое сливается с моим. Все, что я могу - свободной рукой оказывать лишь слабое сопротивление, которое уступает место усталости и покорности.