Грошовые фантазии

Грошовые фантазии

«Эту яхту можно увидеть лишь в мечтах!»

Заголовок буквально кричал. Огромные жирные буквы, напомнившие мэру Рерайту кухонных тараканов в дешевом припортовом трактире, чуть не выпрыгивали с желтого газетного листа. Мэр брезгливо поворошил кучу бумаг на столе и близоруко прищурился сквозь лупу в очередной листок.

«Аукцион на Дрейфующих островах!» «Инфанта» - вершина человеческой мысли! Мы докажем, что человек – венец природы!»

- И почему я об этом узнаю последним? – проворчал он, складывая пополам печатный лист, и кидая на заваленный стол, – Надо бы заказать одну из тех новомодных машин, которые передают слова на расстоянии, без проводов и почтальонов.

Сильный порыв ветра с резким стуком распахнул неплотно прикрытую створку кабинетного окна. Ворох газет, привезенных с материка последним кораблем и небрежно сваленных на угол, покачнулся и рухнул на пол. С улицы донеслись истеричные вопли и ругань.

- Обман! – надрывно вопил кто-то. – Все это – обман! Не верьте, люди! Маги врут вам, и газеты врут! Обман!

Вопли время от времени прерывались свистками милиции.

Рерайт непроизвольно вздрогнул от громкого звука и, тяжело вздохнув, начал подниматься с высокого деревянного кресла, обитого красной кожей, когда на глаза попался очередной заголовок.

«Летающие острова стали ближе! Мы покорили небо!»

«Шексум – город ваших возможностей! Спешите! Яхта вашей мечты на аукционе в Шексуме!»

Мэр припомнил неожиданный наплыв иноземцев, нехарактерный ни для сезона – середина весны, ни для дождливых северо-западных широт, по которым сейчас дрейфовал Шексум, – обычно туристический бизнес острова в это время года не преуспевал так, как в последнюю неделю, а иноземцы продолжали прибывать, - и осознал, что неделю назад его город стал знаменитым на весь Эсхольм. Все газеты, лежавшие на тяжелом письменном столе из белого дуба, от солидного «Праймер» до последней «желтой» газетенки, пестрели заголовками о небывалом чуде – воздушной яхте, способной облететь Эсхольм и добраться до любого из летающих островов за считанные часы, и аукционе, на котором это чудо из чудес будет выставлено на продажу. Сроков пока не называлось, но желающие поглазеть уже начали собираться. Участников и гостей следовало ждать не только с Западного и Восточного Света Эсхольма, но и его Южного и Северного Пределов. Да и Магеборг наверняка не оставит вниманием статьи о «величайшем прорыве в магических технологиях» и «последнем слове техники в воздухоплавании и дирижаблестроении».

Ругаться и ворчать расхотелось, тем более что в «Грандхольме» – собственной гостинице мэра – клиентов за последние дни изрядно прибавилось. Свои преимущества во владении старейшим зданием в городе все же были, невзирая на то, в какие долги пришлось влезть на ремонт и улучшения. Управляющий, чуть не захлебываясь от восторга, докладывал утром, что сдан весь первый этаж и часть «высоких» номеров на втором.

Дела определенно складывались удачно.

Рерайт встал и любовно поправил литографию с изображением своей гостиницы в багетной, красного дерева рамке, висевшую на правой стене кабинета. Шум на улице нарастал, и мэр поспешил закрыть окно, досадливо дернув плечом: «Ох уж эти мне уличные кликуши. Много шума из ничего».

В дверь просунулась лохматая голова младшего секретаря.

- Господин Рерайт! – тоненько пискнула голова. – К вам посетитель.

Мэр снова вздохнул. Сколько дворфа ни учи…

- Скольфин, – начал мэр. – Сколько раз я говорил, что перед докладом следует постучать, войти и только потом доложить о посетителе?

Скольфин приоткрыл дверь шире и бочком втиснулся в кабинет. Невысокий по людским меркам, по плечо среднему человеку, лохматый, похожий на взъерошенную болонку, младший секретарь в сером в полоску сюртуке и белом, накрахмаленном до блеска, галстуке-бабочке, которую служилые дворфы считали непременным атрибутом чиновника, склонился в поклоне, резко выпрямился и отчетливо, словно читая по бумажке, произнес:

- Господин мэр, мессиэ Ле’Ретифф просит вас принять его.

Ле’Ретифф, Ле’Ретифф … где он мог слышать… мозг мэра усиленно заработал. Ах да, крупнейшая посредническая контора Эбора – Западного света. Сделки, аукционы, юридическая и нотариальная деятельность – «Ле’Ретифф и сыновья» занимались всем, сделав выражение «честен, как Ретифф», повсеместным нарицательным. За более чем сто лет существования фирмы – никаких скандалов, ни малейших сомнений, ни одного пятнышка на репутации. Если за дело брался один из семьи Ле’Ретифф – можно было не сомневаться: никакого подвоха ждать не приходится.

- Проси.

Дворф снова высунул голову за дверь…

- Скольфин! – рявкнул мэр. Секретарь испуганно порскнул в приемную, и уже оттуда раздался его голос, просящий «мессиэ Ле’Ретиффа» пройти.

Рерайт покачал головой и поспешил сложить газеты в относительном порядке на столе подальше от края.

Дворфы – те из них, кто осмеливался поступить на службу в муниципалитеты, или частные учреждения и компании, - были дотошно исполнительны, до малейшей детали, в точности с полученными инструкциями. Хочешь, чтобы было сделано как следует – поручи дело дворфу. Однако же людских манер и этикета карлики не понимали и не признавали в точности так же, как не принимали причесок и стрижек их косматые головы. Первоначально карликов пытались стричь, чуть не силком сажая под бритву и ножницы цирюльника, но волосы на головах и лицах дворфов отрастали до прежней длины едва ли не на следующий день.