Гроза без дождя

В природе нет ничего страшнее... ну хорошо, я еще не наблюдал в природе ничего страшнее, чем "сухая" гроза, без дождя. Не довелось мне поселиться близ океана или у подножия вулкана и каждый день проживать с трепетом, в ожидании извержения или цунами. Что имеем, того и боимся.

Не то чтобы "сухая" гроза была чем-то реально опасна. На это просто страшно смотреть. Молнии не дают дымчато-рыжему небу ни минуты покоя: то мигают частыми-частыми вспышками, как испорченная лампочка или как глаз, который все никак не может проморгаться от треклятой соринки. То юркают маленькими шустрыми змейками из-за одного грозового облака за другое. То вдруг пускают по небу кривую серебристо-белую трещину, а потом - расцвечивают его очередной, холодной лиловой вспышкой. Листва деревьев, терзаемая ветром, лишь яростно шипит в ответ на его жестокость. Снизу, в свете молний она кажется по-настоящему черной, не просто темной, растерявшей в ночи половину своего истинного цвета. Вслед за каждой вспышкой, понятное дело, слышен гром. Пока не очень сильный - вроде кашля, клокочущего в больном горле.

Молнии, ветер, гром - есть все для того, чтобы полноценная гроза состоялась. Нет самого последнего: нет дождя. Обильного, неудержимого, катарсистичного, дарующего облегчение и утешение.

Если природе тоже свойственно переживать кризис, то я бы сказал, что таков он и есть: гроза без дождя. Сухие спазмы в небе. Полночная бесслезная истерика.

Тяжело видеть слабость сильного. Тяжело наблюдать за беспомощностью могучего.

Но еще тяжелее, поверьте, переживать свой собственный кризис, похожий на такую грозу.

Ах, как же они с ней иногда похожи! Чем вспышки молний - не идеи, озаряющие все твое сознание? Они настолько яркие, что будят тебя по ночам. Чем ветер - не желание, в едином его порыве: взять ручку, листок и всему миру ПОКАЗАТЬ, потому что такая Идея - вот же она, только-только мелькнула в голове!... Чем гром - не недовольство собой, не затаенное сетование на свое промедление, на свою робость, на свое легкомыслие?

Но есть молнии, есть гром и ветер - а дождь запаздывает. Не проливается на листок ни стихами, ни прозой, ни строкой, ни строфой. Этого дождя можно ждать день... неделю... месяц... И попробуй разгляди в грозовой темени и в тучах, обступивших сознание, что же мешает, что же снова его задерживает: усталость? скука? лень?

Можно, конечно, было бы разогнать тучи, просто махнув на них рукой и сказав: "Ну, раз нет, значит, так было не нужно. Вылезай, глупое солнце! Давай жить дальше и радоваться жизни!". Да вот что-то не машется и не говорится.

Потому что раз ощутив волю к творению нового, раз увидев в сотворенном, что "и было это хорошо" - понимаешь, до чего нелегко от него отказаться.

Потому что людям, раз прочитавшим твои стихи или твой роман и теперь ждущим от тебя - именно от тебя! - других, новых, ты уже не скажешь: "Послушайте, ребята, вы ошиблись, вам нужен совсем другой парень!".

Потому что однажды осознав, для чего и зачем ты пришел в этот мир - потом, в удобный момент уже не прикинешься дурачком: "Да знать не знаю и ведать не ведаю!".

Потому молнии мечутся в голове и паникуют, ветер подгоняет, гром попрекает, а сам ты бьешься и корчишься в своей сухой грозе и чувствуешь, что еще пара таких ночей - и...

... ну вот. Не успел закончить предложение: гроза наконец-то разрешилась дождем. Да таким, что за ним ничего не разглядеть. Первые несколько минут дождь бешено колотил в закрытое окно, видимо, в попытке его разбить, но, так и не преуспев, оставил вместо трещин на стекле множество круглых капель. В свете уличных фонарей они сияют огнецветно, совсем как драгоценности. Пока лил дождь, на моем листке тоже что-то появилось. Это "что-то", я знаю, для остальных - не драгоценнее дождевых капель, расцвеченных фонарями.

Мне же просто важно, что моя сухая гроза закончилась.