Грозненский трамвай

Грозненский трамвай

053. Грозненский трамвай

06.08.1991

Александр Викторович Сторожев захотел вдруг залезть с договором на Грозненский нефтехимкомбинат имени 50-летия СССР. У него маячил ещё крохотный договорчик на ремонт электрической печки в тбилисском ТПО «Интерьер». И мы с ним на пару попёрли в турне по Кавказу.

Накануне Сторожев застрял в Усть-Каменогорске на СЦК, и даже прислал оттуда телеграмму, чтобы ему продлили командировку. Но днём в понедельник он всё же смог оттуда прилететь, полдня пересидел дома, а рано утром во вторник самолёт «Ту-134» уже вёз нас в чеченскую столицу.

В иллюминаторе проплывали барханы красно-жёлтого песка, мягко подсвечиваемые утренним солнцем того же цвета. Через полтора часа такого полёта вдруг показался зелёный оазис. По обеим берегам мутной реки тянулись ярко-зелёные поля, кое-где разбавленные беленькими домиками. Несмотря на ранний час, народ уже копошился на грядках, а когда мы спустились ещё ниже, я обратил внимание на то, что между домами вообще не было видно ни одного столба с проводами – до них там что, «лампочка Ильича» так и не дошла? Самолёт приземлился в Нукусе.

Стандартное здание аэропорта не имело внутри практически ничего: буфет не работал, туалет на улице, и лишь один-единственный каракалпак стоял в самом центре зала аэропорта, а вокруг него на нескольких столиках были разложены на продажу разнообразные книги на русском языке. Книжный развал оказался настолько богат по своему ассортименту, что почти каждый транзитный пассажир унёс с собою на досмотр по 5-6 редких книг. Разумеется, мы со Сторожевым не составили исключения.

Посадка на продолжение нашего рейса носила крайне халявный характер: каракалпаки даже не смотрели наши паспорта. Единственный на весь нукусский аэропорт, наш «Ту-134» вырулил на полосу и взлетел, а стоявший сбоку от здания старый списанный «Як-42» печально проводил нас грустным взглядом грязных стёкол своей кабины.

Солнышко спряталось в тучи. Ещё полтора часа полёта посреди мягкой белой ваты, и стюардесса радостно объявила по радио, что мы прибываем в аэропорт имени Шейха Мансура города Грозного. Едва приземлились, как стёкла нашего самолёта снаружи запотели!

В ожидании автобуса мы с Викторычем зашли в здание аэропорта, отделанное рифлёными металлическими листами ярко-жёлтого цвета и посмотрели расписание – ни одного рейса на ту сторону Кавказа там не было. Дождались автобуса и поехали искать нефтехимкомбинат. Дядя Саша пробился внутрь переполненного автобуса, и там у кого-то выяснил, где же нам выходить.

Мы оказались на какой-то площади, окружённой со всех сторон старыми кирпичными двух- и трёхэтажными домами. Прошли ещё квартал пешком и оказались на трамвайной линии. Купили себе целый ворох зелёненьких абонементиков и стали ждать трамвай. Ждали мы его почти два часа. Трамваев на линии не было вообще, и мы подумали, что где-то случилась авария. Зато мимо нас за это время проехали автомашины с номерами практически всех регионов СССР, в том числе и парочка алма-атинских.

Наконец трамвай 3-го маршрута пришёл, мы кое-как влезли в его второй вагон и поехали в посёлок Черноречье. Очень долго наш трамвайчик петлял по грязным улочкам города – за ним всю дорогу поднимался огромнейший шлейф пыли. Почти вдоль всех улиц стояли симпатичные частные домики – народ жил богато. Трамвай вышел на какое-то поле с лопухами и коровами, проскочил по небольшой дамбе через речку, и вновь заехал в город. Это уже был посёлок комбината. На конечной остановке мы вышли из этого трамвая и стали ждать следующий.

Рядом оказалась кулинария. Продавщица, пожилая тётка-чеченка, рассказала нам, что трамваи ходят крайне редко, и объяснила, как дойти до завода пешком. Минут через двадцать, когда кончался пятый час с момента нашего прилёта, мы, наконец, добрались до завода. А там всем было не до нас: в этот день издали указ об отмене шестой статьи Конституции СССР о руководящей и направляющей роли КПСС.

Обрадованная таким ходом событий толпа растаскивала по своим кабинетам мебель и имущество, находившиеся в кабинете парткома завода. Появился заместитель главного механика, выписал нам направления в заводскую гостиницу, и рассказал, что здешний трамвай – самый безнадёжный транспорт. Куча пустых вагонов стоит в депо, но чеченцы не хотят идти в вагоновожатые. Он объяснил, как здесь ездить на частных «КАвЗиках-маршрутках».

Гостиница оказалась на другом краю этого же Черноречья. Нам даже подвернулся тот самый 7-й трамвай, который в гордом одиночестве ходил вокруг этого посёлка, и мы быстро в неё приехали. Заселились. Нашими соседями оказались два мужика-снабженца, один из Москвы, второй из Днепропетровска. Прошлись по окрестным магазинчикам – в продаже было вино под названием «Адлер» и 35-градусный виноградный напиток, похожий на самогон, с «народным» названием «Кашпировский». Почти возле каждого магазинчика сидели на лавочках бабки и торговали всем подряд. Из овощей везде были мясистые розовые помидоры. Пока покупали, бабка-чеченка спросила, откуда мы. Узнав, что из Алма-Аты, улыбнулась и пару помидоров отдала нам просто так…

На следующий день пошли на завод и бродили там полдня, осматривая печи и составляя план работ по ремонту. План-то составили, а работы так потом и не начали: московская финансовая группа, поняв, к чему ведёт свою республику руководство Дудаева, отказалась финансировать проект, да и сам этот завод потом разбомбили…

Сторожев и днепропетровский снабженец взяли после обеда бутылочку, а я решил съездить в город – посмотреть, откуда ходят автобусы в Тбилиси, где переговорный, и прочее. Водитель первого же попавшегося частного автобуса показал мне первый из трёх грозненских автовокзалов, и объяснил, где находятся остальные два. Я нашёл расписание, и мне повезло – автобусы в Тбилиси уходили именно отсюда, один раз в день рано утром.