Грубиян на Новый год

Глава 1

Друзья, уже по традиции на Новый год несу вам небольшой подарок. Вас ждет теплая романтическая история, без драм, интриг и скандалов.

История небольшая, бесплатная в процессе. Выкладывать буду по 2-3 главы в день ровно до следующих выходных! Или быстрее. В прошлом году был Дикарь, в этом — Грубиян.

Вас ждут:

Адекватная героиня, которую просто хочется обнять.

Симпатичный грубиян, который совсем не грубиян.

Щепотка юмора и атмосфера счастья и уюта.

О чем хочу сразу предупредить, книга мною дописана, никаких изменений я вносить не буду, если вдруг так получится, что история окажется вам не близка, большая просьба не вываливать негатив в комментариях. Все попытки плюнуть желчью буду удалять и выписывать билет в бан.

Это подарок, добрый теплый подарок, пусть атмосфера таковой и остается.

РЕКОМЕНДУЮ ЧИТАТЬ ПО МЕРЕ ВЫКЛАДКИ, КНИГА СТАНЕТ ПЛАТНОЙ ПОСЛЕ ЗАВЕРШЕНИЯ.

***

Саша

— Ты серьезно? Он так и сказал?

Выпучив на меня глаза, восклицает Ляля.

— Блин, засада, конечно, — выдыхает, даже головой качает, как бы негодуя.

Но искреннего сочувствия в ее глазах я, конечно, не вижу.

Да и с чего бы ему быть?

Лялька очень падка на красивых мужиков.

Нет, это вовсе не значит, что она бросается на каждого встречного красавчика и тащит его в постель, но очень любит находиться в компании красавцев.

Эстетический кайф.

Именно так она называет эмоции, которые испытывает при созерцании очередного мистера идеала.

— С другой стороны, папа же тебе не запретил, просто условие поставил.

Пожимает плечами, прекратив играть в беспокойство.

— Отвратительное, невыполнимое условие, — поправляю подругу, тщетно стараясь подавить злость, вызванную условием любимого папочки.

— Почему невыполнимое? — Лялька хлопает ресницами.

Кажется, до нее действительно не доходит.

Серьезно?

— Ляль, голову включи, его не приглашали…

— Тю, проблема тоже, вечеринка-то моя, — услужливо подбадривает подруга, — не переживай найдется местечко и твоему этому, бодигарду, во!

Слово-то какое.

Закатываю глаза и демонстративно роняю голову на стол.

Нет, я эту девчонку люблю, конечно, и лучше подруги в этом мире не найти, но иногда всерьез испытываю дикое желание ее стукнуть.

Больно.

Чтобы глупости не несла.

— Ляля, блин, — вымученно тяну, хватаясь за голову и зарываясь пальцами в волосы, — да причем тут это!

— А что?

Приподнимаю голову, на лице подруги вижу недоумение.

— Ляль, да не хочу я с нянькой на вечеринку ехать! — рявкаю, чем привлекаю к себе внимание посетителей кафе.

Сразу несколько голов поворачиваются в нашу с Лялькой сторону.

— Сань, ну а есть другой вариант?

Молчу.

Вот в такие моменты я ее действительно ненавижу, люто просто.

За правоту эту неуместную. Я тут жалуюсь вообще-то! На жизнь несправедливую сокрушаюсь.

Мне девятнадцать лет, а я до сих пор перед отцом отчитываюсь и разрешения спрашиваю.

— Вот ты вообще не помогаешь.

— Я предлагаю вариант, — она как ни в чем не бывало отпивает свой молочный коктейль, — по-другому ведь никак? Нет, ты конечно можешь сбежать тайно, но я как-то не хочу лежать мордой в пол в новогоднюю ночь, когда это обнаружится, и твой папа натравит на нас ОМОН.

— Ой, — закатываю глаза, — было-то всего раз.

— Одного раза хватило, Гоша до сих пор иногда заикается, — хихикает.

Гоша — это ее брат близнец.

— Ты преувеличиваешь масштабы катастрофы.

— Саня, весь клуб лежал на полу, потому что у тебя села батарейка и папа тебя потерял!

— Не драматизируй, — фыркаю, вспоминая тот вечер, — и потом, нам было по шестнадцать и я ему соврала.

Ох и досталось мне тогда. Папа так орал, так орал. И из дома запретил выходить. Целых два месяца длилось мое наказание.

Школа, музыкалка, танцы и дом.

Хорошо хоть с Лялькой и Гошей видеться не запретил.

Знал папа, что заводилой в этой троице была его любимая дочурка. В этом он у меня адекватный. На других вину не сваливает.

Так что два месяца близнецы зависали у меня дома.

— Короче, Саня, я тебя, конечно, люблю, но раз Владимир Степанович поставил такое условие, то прости, жду вас вместе с этим Данилом, без него даже не суйся, — строго заявляет подруга.

— Даниилом, — поправляю зачем-то.

Параллельно вспоминаю, как Барнс раздражался всякий раз, когда кто-нибудь, особенно я, неправильно произносил его имя.

— Да хоть Василием назови.

— Подруга, блин, называется.

— Ну прости, — разводит руками, — ладно тебе, Саш, чем больше народу, тем веселее.

— Меня засмеют, — кажется, я начинаю стонать от отчаяния, — на вечеринку с нянькой!

— Ой, скажем, что он твой друг.

— Ты где у меня таких друзей видела?

— Ну значит родственник, дальний, с этой… с Аляски!

— Ты хоть знаешь, где Аляска находится?

— Все, решено. Блин, а круто все-таки, весело будет!

Ага, я уже всеми фибрами предвкушаю это веселье.